- Hola guapa! ¿Qué tal?[1]
Рядом, пьяно улыбаясь во весь рот,
стоял невысокий испанец.
- Как тебя зовут, сахарная
куколка?
С трудом удержавшись, чтобы не
закатить глаза, я сделала вид, что не понимаю его, и демонстративно
уставилась на танцовшицу фламенко, постукивавшую кастаньетами на
импровизированной сцене. Но испанец не сдавался.
- Меня зовут Хосе. Ты – настоящая
красотка!
Я всё же закатила глаза, но Хосе это
не смутило, а, видимо, внушило мысль, что нужно удвоить усилия.
Комплименты моей коже-шее-глазам-волосам полились таким щедрым
потоком, что я не выдержала. Развернулась на каблуках и засеменила
к соседней палатке. Придушить бы девчонок! Мало того, что затащили
на дурацкую ярмарку, так потом ещё всем скопом отправились искать
туалет и до сих пор не вернулись! Feria de Abril или апрельская
ярмарка – настоящее событие в Севилье. В дни её проведения
андалусцы по-настоящему вспоминают, что они – андалусцы.
Вытаскивают на свет божий традиционные наряды, кастаньеты, шляпы,
веера и несутся на ярмарочную площадь, сплошь уставленную
палатками-касетас. В них, собственно, и проходит празднование: еда,
танцы, песни, огромное количество ребухито и тинто де
берано[2].
Мы прилетели в Севилью позавчера –
отмечать девичник моей хорошей подруги Юльки. Кстати, в Испании мы
с ней и познакомились – на языковом курсе в Гранаде. С тех пор
прошло три года. Я закачивала учёбу в Швеции, она – в Германии, а,
"вернувшись" теперь в Андалусию, мы, конечно, не могли обойти
вниманием ярмарку! Поначалу я была не слишком против, но с
наступлением ночи начала сильно мёрзнуть в невесомом платьице, в
котором днём плавилась от жары, и это всё испортило.
- Так и не скажешь, как тебя
зовут?
- О Господи!- простонала я.
Только остановилась возле какой-то
палатки – рядом, точно чёртик из табакерки, снова возник Хосе.
- Откуда ты родом? Не понимаешь
меня?- и, растягивая слова, будто говорил с умственно отсталой,
повторил:
- Я – Хо-се. А ты?
Я мельком глянула на палатку. Полог
опущен – очевидно, вечеринка только для "своих", в такие "частные"
касетас без приглашения обычно не пускают. Но, может, удастся
задержаться внутри хотя бы минут на десять, прежде чем меня
выставят? А за это время Хосе найдёт другой объект для
поклонения.
- Извини, Хосе, тебе туда нельзя,-
проскользнув мимо испанца, я решительно подняла полог.
Внутри палатка выглядела...
неожиданно. В первое мгновение я вроде бы видела столики, сцену и
пляшущих людей, но потом в лицо будто ударила струя горячего
воздуха, я заморгала, и "пейзаж" изменился: вместо столиков и людей
– узкая улочка и покосившиеся домики поодаль... и я замерла на
пороге, одной ногой уже ступив в палатку. А метрах в двух от меня –
с "той" стороны, остановился какой-то тип в потрёпанной одежде.
Уронил на землю узел, который нёс, и уставился на меня с таким же
ошарашенным видом, с каким я, наверное, смотрела на него.
- Так ты говоришь по-испански!-
воодушевился Хосе.- И понимаешь меня!
Тип с узлом растерянно моргнул,
ткнул в меня пальцем и неуверенно предположил, тоже
по-испански:
- Ведьма?
- Нет,- качнула я головой.
- Пойдём со мной, покажу кое-что,-
надрывался Хосе.- Ты такая хорошенькая...
Тип с узлом, явно не видя испанца,
не сводил расширенных глаз с меня. Нахмурился и уже увереннее
заявил:
- Ведьма!
- Да нет же!- снова возразила я.
Но он вдруг завопил во всё
горло:
- Ведьма! Ведьма!
Я покосилась на Хосе, ухватившего
меня за руку в попытке вытянуть из палатки, снова на типа,
продолжавшего верещать "Ведьма!", на мгновение задумалась, кто из
них хуже... Ситуацию разрешила невесть откуда выскочившая
Юлька.
