Приём был в самом разгаре.
Дочь градоправителя медленно плыла по
залу, улыбаясь. Её тут же обступили кавалеры, и я почувствовала
себя невзрачной серой мышкой, забытой в дальнем углу.
Никто в этом зале не знал, кто я.
Никто даже не догадывался. Если бы они знали…
Впрочем, стало бы мне легче? Что я,
предпочла бы, чтобы передо мной склонялись в реверансах и
приветствовали фальшивыми улыбками лишь потому, что я принцесса? Ну
уж нет. Десять раз нет. Уж лучше честное одиночество.
Я тихонько встала. Моя компаньонка
направилась было за мной, но я вскинула ладонь:
– Я побуду одна.
Я лёгким шагом пересекла залу,
миновав и следующий зал, и лестницу наверх, и свернула за тяжёлую
штору в синие сумерки, на ажурный балкончик, нависающий над
яблоневым садом.
Моё любимое место во всём особняке.
После ужина балкон наверняка будет занят удачливой парочкой, но
сейчас мир под холодным поручнем принадлежит мне целиком.
– Будете скучать тут одна весь
вечер?
Я с удивлением обернулась.
Он стоял, небрежно прислонившись к
мраморной стене. Среди синих теней его лицо под спутанными чёрными
волосами выглядело особенно бледным.
Помощник королевского мага. Дерзкий
наглец, успевший уже всколыхнуть сердца половины девушек в
зале.
– Вообще-то я здесь уже не одна, –
резонно возразила я. – Так что мой встречный вопрос: вы что же,
будете скучать здесь со мной?
Он лениво ухмыльнулся, окинув
взглядом мою фигуру и вновь задержавшись на вырезе платья.
– Если пожелаете.
Наглец. Я смотрела на него почти с
восхищением. Нет, каков наглец: даже не пытается завуалировать свои
намёки! Что ж, пусть попробует. Не уступлю ему ни пяди.
– А если пожелаю? – поинтересовалась
я. – Скучать с вами? Вы умеете быть скучным, господин маг?..
– А вам так хочется поскучать?
– Ну…
– О, я умею многое, – задумчиво
протянул он, – но навык навевать скуку, увы, мне недоступен.
Научите? Провинциальную монотонность, я слышал, не превзойдёт даже
армейская рутина.
– Это точно, – тяжело вздохнула я. –
Здесь… бывает невесело.
Помощник королевского мага подошёл ко
мне и встал рядом, опираясь на перила. Его магию я едва ощущала:
она была, сильная и жаркая, но каким-то непостижимым образом
встраивалась в окружающий мир, почти сливаясь с ним.
– Мне интересно, – задумчиво произнёс
он, – как это ощущается, когда тебе запечатали дар? Жжение под
кожей? Чешутся подушечки пальцев? Раздирает огнём горло, снятся
странные сны?
Я вздрогнула. На миг мне показалось,
что опора хрупких ажурных перил пошатнулась, и я вот-вот полечу
вниз.
Я отступила к краю балкончика:
– Ч-что?
– Ты родилась с магией, Джен, но тебя
её лишили. Запечатали. – Он повернулся ко мне. – За что?
Он знал. Я не зря почувствовала магию
в зале. Каким-то способом или чутьём он догадался – и проверил
меня.
Синие тени вокруг. Ночной сад внизу.
Далёкие голоса за портьерами. На лицо мага упал лунный свет, и я
увидела напряжение в его глазах.
Он узнал мою тайну.
Часть её.
Мне вдруг очень захотелось рассказать
ему всю правду. Поделиться хоть с кем-то.
Но что я ему скажу? Что я убила
своего жениха?
Двумя годами ранее
Это очень больно, когда тебя лишают
магии.
Я стояла перед троном дяди, всё ниже
склоняя голову, а его тихая ярость разносилась по залу.
Заслуженная ярость.
Преступление, за которое любую другую
казнили бы на месте.
– Ты убила своего жениха, – чеканил
дядя. – Старшего отпрыска благородного рода. Думаешь, герцог Критт
простит тебя так легко?
Я молчала. Мне нечего было
сказать.
Сегодня весь мой мир перевернулся,
разломившись пополам. Ещё утром я была принцессой, внебрачной
дочерью умершего короля, девчонкой, чьего мнения никогда не
спрашивали, и до которой никому не было дела, пока королевскому
двору не пришла пора заключать выгодную помолвку.
