Цикл «Династия»:
1. «Династия. Белая Кость»;
2. «Династия. Пурпурная Кровь» в двух
книгах;
3. «Династия. Золотые Крылья» в двух
книгах.
©Такаббир, 2019
ДИНАСТИЯ
Белая Кость
Атеперь забудьте, в
каком веке вы живёте, потому что вам, воспитанным по современным
представлениям о морали и ценностях жизни, знающим, что такое
равноправие, демократия и прочие блага цивилизации, будет казаться
диким и неправдоподобным то, что происходило в тёмные
времена.
Белую кость проверяя на
прочность,
Жизнь истязала упрямое тело.
Тьмой окружённая, злобой и ложью,
Изнемогала душа и слабела.
Щедро омытая кровью пурпурной,
Ввысь воспарила птицей свободной.
И засверкали золотом крылья,
Мрак превращая в свет первородный.
~ 1 ~
Великие лорды и высокопоставленные
сановники гуськом вошли в опочивальню, обступили кровать королевы
Эльвы и прижали к носам платки, пропитанные эфирным маслом. Воздух
в комнате был спёртым, удушливым. К зловонию давно не мытого
старческого тела примешивался приторно-сладкий запах дыма от
стоящих у изголовья ритуальных свечей.
Сидя на пятках перед низким
столиком, длинноволосый священник придавливал ладонью серую обложку
предсмертного молитвослова и шептал наизусть наставления о том, как
правильно перейти из земной жизни в вечную.
Заздравный молитвенник за
ненадобностью был отодвинут на угол столешницы. Его красная обложка
в комнате умирающей выглядела вульгарно, как накрашенная шлюха в
монашеской келье. На другом углу столика дожидался своей очереди
заупокойный молитвослов, облачённый в чёрный переплёт, как в
сутану.
В том, что королеву Эльву после
кончины предадут очищающему огню, никто не сомневался. Один из её
«грехов» — белобрысый эсквайр — преклонял колена перед кроватью и,
заливаясь слезами, лобызал неподвижную морщинистую руку, лежащую
поверх покрывала. Его горе было безутешным и искренним. Младший сын
мелкопоместного дворянина ублажал правительницу Шамидана всего
полгода и не насладился в полной мере благами, которые сулил ему
статус фаворита. Он не успел стать рыцарем, как ему обещали, и не
догадался загодя вынести из замка подарки, полученные от
благодетельницы. Скоро его выдворят из Королевской крепости в том,
в чём он сюда явился.
Личный лекарь королевы поставил на
комод пузырёк с настойкой. Глядя на своё размытое отражение в
оловянном зеркале, проверил, на все ли крючки застёгнут сюртук, и
повернулся к лордам лицом. Под аккомпанемент шёпота священника и
рыданий юнца с уст врачевателя полился заунывный речитатив.
Королева Эльва не придерживалась
диеты, как того требовали её слабое здоровье и почтенный возраст.
После очередного застолья желчь смешалась с кровью и ударила
бедняжке в голову. Почти две недели больная никого не узнавала, на
всех таращилась и изъяснялась сумбурно, будто забыла половину слов.
Потом сомкнула веки и за трое суток ни разу не пошевелилась. Только
зеркальце, подносимое к заострившемуся носу, подсказывало, что
правительница Шамидана до сих пор жива.
В заключение лекарь добавил: «Точный
диагноз станет известен после вскрытия, если церковь даст на него
разрешение». И умолк в ожидании уточняющих вопросов.
Взгляды дворян бегали по слипшимся
седым волосам, торчащим из-под кружевного чепца, по костлявому лицу
и тощей шее с выпирающим кадыком. Впалые щёки предательски
сообщали, что во рту королевы не осталось зубов. Она совершенно не
походила на человека, страдающего чревоугодием. Но лорды ни о чём
не спрашивали. Отравление или иное покушение они исключили,
поскольку правительница содержалась под неусыпной охраной верных
людей, а еду и питьё проверял надёжный слуга. Тогда какая разница,
от чего она умрёт: от старости или от желчи? Недавно королеве Эльве
исполнилось шестьдесят девять; так долго женщины не живут. Она явно
загостилась в этом мире. Осталось сказать ей спасибо за то, что не
доставляла хлопот, не требовала, не вынуждала, а только просила.
Знатное Собрание, сформированное после смерти её мужа короля Осула,
удовлетворяло просьбы вдовствующей королевы в обмен на её
невмешательство в управление страной.
