Лекарь стоял совсем близко и смотрел с надеждой услышать
«останься» ещё раз, а у меня горло будто в тисках зажало. Прекрасно
понимала синьорин, которые теряли головы под натиском природного
очарования лекаря. Сдержать себя нереально. Ромео — сосредоточение
мужественности и нежности, он ещё не прикоснулся ко мне, а голова
уже кружилась. Пошатнувшись, подалась вперёд и оказалась в тёплых и
таких нужных объятиях синьора Ландольфи.
— Останься, — попросила едва слышно, прижимаясь щекой к его
груди.
— Делить тебя с Сальваторе?
— Что?! Да как ты…
В моей груди клокотал тугой комок возмущения. Ромео —
развратник, похотливый сластолюбец! Любовь на троих?! Нет уж,
увольте!
— Моя… — сквозь зубы процедил Ром и накрыл мои губы
поцелуем.
В ту сумасшедшую секунду мир, который я старательно выстроила
для Амэно, рухнул. Гвидиче заткнулась, перестав вести споры с
Амэрэнтой Даловери. Впервые за долгое время я чувствовала себя
собой — абсолютно счастливой и по-настоящему любимой. Синьор
Ландольфи жадно забирал поцелуем страсть с моих губ, а я умирала от
мысли, что это закончится. Запустив пальчики в густые волнистые
волосы лекаря, тянула к себе, не позволяя завершить ласку,
безмолвно требуя ещё.
— Мы должны остановиться, — шептал Ромео, целуя моё лицо. —
Гвидиче, мы натворим дел, о которых ты будешь жалеть.
— Скажи! — на мгновение отстранилась и вцепилась пальцами в
рубашку лекаря. — Скажи, почему сейчас меня целовал не Тор — ты?! И
почему я хочу, чтобы поцелуй случился ещё раз? — мой голос дрогнул.
— Ещё сотню тысяч раз…
(за несколько месяцев до событий в
прологе)
***
Сальваторе толкнул тяжёлую дверь кабинета. Инквизитор надеялся
оставить утреннюю суету за спиной, чтобы насладиться сном до обеда.
Развалиться в кресле, закинув ноги на стол — отличное решение,
после недели плотной работы. Но, увы, сюрпризы начались раньше, чем
сновидения. За тем самым столом, в кресле, сидел его начальник —
синьор Марчелло Пьяти.
— Чем обязан? — сухо поинтересовался Сальваторе, плюхнувшись на
стул.
— Волшебного утра, — ехидно пожелал синьор. — Работка для тебя
имеется.
По столу шаркнул замусоленный лист бумаги — вроде ничего
особенного, обычный донос на женщину, подозреваемую в связи с
бездной. Очередная ведьма где-то в Тромольском лесу. Сальваторе
откинулся на спинку стула и закрыл глаза. О, Великий Брат… Ниспошли
покоя на недельку-другую.
— Нельзя другому поручить? — разомкнув веки, Сальваторе устало
посмотрел на Пьяти.
— Ни в коем случае! Это дело особой важности, — синьор Марчелло
поднял вверх указательный палец. — Поедешь в Тромольский лес,
найдёшь там девчонку, проведёшь первое испытание и, если выживет,
доставишь её сюда, в Сэнбари.
Вручив Сальваторе тоненькую папку — досье на ведьму, синьор
Марчелло Пьяти с чувством выполненного долга покинул кабинет
подчинённого, оставив после себя тяжёлый запах невыполненной
работы.
Донос от какого-то Пеллегрино Карузо, карта местности и
небольшой портрет, написанный художником инквизиции со слов
пострадавшего. Негусто. К слову, нигде не было сказано, как и от
каких конкретно ведьмовских дел понёс ущерб синьор Карузо. Но
рисунок… Кротким взглядом лани на Сальваторе смотрела
прелестная синьорина — молоденькое создание с вьющимися рыжими
волосами.
— Угораздило же тебя связаться с бездной, — инквизитор провёл
пальцем по нарисованной девичьей скуле.
Возможно, она не имела отношения к колдовству — Сальваторе очень
хотелось в это верить. Девчонка вызывала смесь совершенно
неуместных эмоций — инквизитор взялся щепотью за переносицу и
зашептал слова молитвы. Великий Брат поможет избавиться от
наваждения, наставит на путь, подскажет решение…
