Раз в сто лет Кразимиона начинало тошнить. Позывы накатывали
тяжелой волной, заставляя сложиться вдвое, на лбу выступал пот, а в
теле появлялась такая слабость, что он, один из сильнейших демонов
Обратной Стороны, падал на колени.
Приступы изматывали, а поза ребенка в утробе, в которой ему
становилось чуть легче, унижала. Его, отпрыска знатных семейств
Орегго и Стратусов, не должны были видеть корчащимся на полу. Вот и
стоял он на коленях, до боли сжав зубы. Жалость, которую он читал в
глазах матери, и брезгливость, с которой искривлялось лицо отца –
убивали. Высший демон, входящий в свиту Темного Владыки, не может
быть слаб.
Приступ как начинался, так и заканчивался внезапно, приблизительно
через пятнадцать лет, которые он вынужден был проводить в Красных
горах - подальше от любопытных глаз.
- Что за проклятие? – не раз в отчаянии кричал он в гулкую пустоту
пещеры, но ответом служил лишь дикий хоровод летучих мышей,
пугающихся его воплей.
Краз время от времени помышлял войти в смертоносную лаву,
текущую в этой части гор Обратной Стороны, чтобы раз и навсегда
покончить с изматывающей болезнью, но жажда жизни брала свое. Ведь
все последующие годы он чувствовал себя сносно. Правда, нет-нет и
сжимала сердце смертельная тоска. Демон чувствовал какой-то неясный
зов, иногда он становился таким сильным, что темнело в глазах. Но
постепенно и он стихал.
Всего лишь тридцать спокойных лет из ста отводилось ему до начала
следующего приступа.
Однажды необъяснимая болезнь застала его в пути. Краз
направлялся к Порогу с подопечным, случайно попавшим на Обратную
Сторону. На границе демона ждали представители Заоблачного Царства,
чтобы забрать «невинно замученного». Этот старик появился в
карательной зоне «Возмездие» под именем Джордано и частенько
жаловался, хватая Краза за край плаща, что находится здесь по
ошибке. Но демон не обращал на стенания седовласого никакого
внимания. Причина была проста: все до одного грешники в час
расплаты уверяли, что они невиновны.
Кразимион отправился в дорогу, чтобы собственноручно сдать мученика
ангелам. На личном конвоировании старика настоял сам Темный
Владыка: «Только ты сможешь сохранить лицо перед насмехающимися
белокрылыми. Давненько мы так не ошибались».
Джордано после сковороды выглядел плохо, но не ныл и не упрекал,
что в совместном путешествии настраивало на мирный лад.
Приступ начался внезапно. Находясь в одной со стариком повозке,
Краз не сумел скрыть изматывающей тошноты. Пытливый взгляд Джордано
сразу определил, что его конвоир страдает.
- И часто с вами случается такая беда? – осторожно спросил он,
видя, как пот градом льется по лицу упавшего на колени
демона.
Причин грубить не было. Если бы с Кразом заговорил настоящий
грешник, он не соизволил бы ответить, но сидящий на скамье мученик
смотрел на него без унижающей жалости, поэтому конвоир открылся. В
этом демоны не сильно отличаются от людей: оказавшись в пути, они
точно так же делятся сокровенным со случайными попутчиками, надеясь
больше никогда их не встретить.
- При жизни я был лекарем, - Джордано взял руку демона и нащупал
пульс. – Но интересовался и другими науками, часто оккультными. И
по всем признакам вы стали частью проклятия.
- Частью? Почему частью? – складываясь пополам и упираясь лбом в
скамью, спросил Краз.
- Прокляли не вас, а кого-то другого. А вы лишь тот ингредиент, что
поможет проклятию разрешиться.
- С чего вы взяли?
- Судите сами. Приступ начинается внезапно и длится где-то
пятнадцать лет. Потом он вроде и проходит, но остается тоска, и вам
нестерпимо хочется бежать на чей-то зов. Но постепенно и он
стихает, и к семидесяти годам от начала приступа все сходит на нет.
Не кажется ли вам, что сроки болезни соответствуют
продолжительности человеческой жизни? Рождение, созревание, пора
влечения, увядание и смерть.
