Тьма крепко держала меня в объятиях.
Я плыла в ней, словно в воде, практически не задевая каменного пола
мягкими тапочками-туфлями. Я слышала шорохи множества тканей и шум,
создаваемый толпой кадемов-первогодок, которым только предстоит
впервые столкнуться со мной — магистрис проклятологии высшей
категории Серена Вилмарт. И я обожала издеваться над отпрысками
алмазных семей! А больше всего мне нравилась моя абсолютная
безнаказанность… в пределах разумного, конечно.
— Почему здесь так темно?! —
воскликнул какой-то парнишка, и ему шипя ответила девушка.
— Разве не слышал? Тот, кто сможет
преодолеть антимагическое проклятье магистрис Вилмарт и зажечь свет
в коридоре, будет получать высшую оценку на всех ее экзаменах до
конца обучения!
Да, это было правдой. Я
действительно обещала освобождать от экзаменов и ставить ту оценку,
которую заработали в среднем по сумме контрольных работ. Вот только
за прошедшие десять лет, что я преподавала в академии, еще никто не
смог преодолеть моего проклятия. Даже многоуважаемый ректор.
Впрочем я не могла поручиться, что он не был способен. Скорее
просто не хотел меня расстраивать.
— Будто это чудовище способно на
добрые дела! — хмыкнул третий кадем. Они топтались в кромешной тьме
у входа в кабинет, а я стояла на небольшом отдалении от толпы и
выслушивала озвучиваемые недовольства… чтобы было на ком
отыгрываться в первую очередь.
— Замолчи! — опасливо одернула его
первая девушка. — Магистрис Вилмарт вот-вот придет! Если она тебя
услышит!
— И что будет, если она меня
услышит? — набычился третий парнишка, хамовато шикая на девушку. —
Вот что она сделает мне, наследнику горнодобывающей корпорации
Фарелл?
— Известнейший магистр Алькейн
Шангер тоже так говорил, — вступился за меня третий кадем. — Кончил
плохо, если кто не знал.
Магистра Алькейна Шангера я все еще
помнила. Три года назад он бахвалился, что именно он — лучший
проклятийник королевства. Вызывал меня на официальное соревнование
в Королевские Палаты, куда я явиться естественно не могла. Зато я,
обращаясь с ним нахально, смогла перенести соревнование сюда, в
подземный тренировочный зал, где в мгновение ока доказала, что он
«лучший с конца». Насколько мне было известно, он до сих пор не мог
снять наложенное мною проклятие.
— Мяу! — Нита вышла передо мной и
села у моих ног.
Кадемы замешкались, зашевелились,
зашелестели форменными одеждами. Бордовые пиджаки и брюки были
практически неразличимы в кромешной темноте даже для меня,
проклятийницы с особенным зрением. Зато моя жилетка алого
преподавательского цвета словно сияла, как Кровавая Звезда.
Моя кошечка, мой фамильяр, полосатая
голубоглазая Нита. У нее глаза были того же демонически голубого
цвета, что и у меня. По признанию дарителя, именно поэтому именно
Нита была выбрана им для меня. Позволив себе скупую улыбку, я
наклонилась и взяла кошку на руки. Прижавшись к моей груди,
зарывшись головой в завязанные свободным бантом завязки моей
белоснежной блузки, Нита заурчала.
Наследник Фареллов назначен моей
первой жертвой. Его непомерная гордыня за то, что он не заработал,
а получил по факту рождения, меня раздражала. Мы все, кто учится
сейчас или учился когда-либо, были детьми обеспеченных родителей,
но кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. И я всегда
ненавидела градацию элитарности по уровню дохода родителей. Я сама
родилась в семье поскромнее и пострадала от завышенного самомнения
отпрысков тех, кто был побогаче.
Сделав всего один шаг во тьму, я
появилась перед носом Фарелла одновременно со вспышкой тысячи
свечей, освещающих коридор от лестницы в подземелье до моей
аудитории. Кадем побледнел и отступил на шаг назад. Не просто
отступил, а словно оступился. Я знала, что в совокупности с моей
репутацией производила неизгладимое впечатление на неокрепшие юные
умы.
