Я с трудом разлепила глаза. Голова раскалывалась от страшной
боли, словно на меня натянули узкие стальные обручи. Мышцы, будто
каменные, пригвождали тело к поверхности, на которой я лежала. Надо
мной дрожал темный сводчатый потолок, но вскоре я поняла, что
дрожит вовсе не он, а я.
Справа в помещение попадал тусклый солнечный свет. С трудом
повернув голову, я зажмурилась от боли, пронзившей глаза.
Единственное, что смогла уловить – расплывчатый силуэт мужчины в
нескольких шагах от меня.
- Очнулась? – его голос словно пропустили через программу для
искажения звука. Даже интонацию я разбирала с трудом. – Это хорошо.
На, попей воды, - под его весом прогнулся матрас, на котором я
лежала. Разлепить глаза уже не было сил, хотя очень хотелось
посмотреть на того, кто, судя по всему, похитил меня. Он прислонил
к моим губам стакан с прохладной водой и тонкой струйкой влил мне в
рот. В его действиях не было грубости и жестокости, скорее
холодная, расчетливая забота. Так заботятся о животном, которое
планируют забить. Это пугало, но я не могла даже двигаться, чтобы
оценить обстановку и защититься. – Пей, не бойся. Вода чистая. Есть
тебе пока рано. Я поставил капельницу в вену. В ней глюкоза, так
что голодать ты не будешь, - он говорил очень спокойно, словно
обсуждал со мной лечение простуды или меню на обед. – Не нужно
бояться и пытаться сбежать, - прозвучало все также равнодушно. – Я
каждый день даю тебе препарат, который будет делать твое пребывание
здесь…безопасным. Чтобы ты не натворила глупостей, понимаешь?
Что мне ему ответить? Я даже помычать не могу – язык отнялся.
Смысл его слов доходил до меня с трудом, но основную суть я
уловила. Самое худшее опасение подтвердилось – меня похитили.
Вопрос в том, кто и зачем, а главное – что он собирается делать со
мной дальше? Если бы хотел убить, то я и не очнулась бы вовсе, но
он не стал лишать меня жизни.
- Не стоит переживать и волноваться. Я вижу, как вращаются твои
глазные яблоки под веками. Эти эмоции ни к чему. Скорее всего,
когда все закончится, ты даже ничего не вспомнишь. Через два часа
ты сможешь встать. Вон там, в углу туалет. Можешь даже не пытаться
сбежать, потому что ты просто не осилишь расстояние даже в сто
метров. Здесь тебя никто не найдет. В общем, будь паинькой и через
три дня окажешься рядом со своим кланом. Я вернусь через четыре
часа. Надеюсь, к тому времени ты не натворишь глупостей. А иначе… -
пальцы с грубой, шершавой кожей коснулись моего лица. Я хотела
дернуться, отвернуться, но получилось лишь немного наморщить нос.
Мышцы по-прежнему не слушались. – Иначе, мой белокурый ангел, тебя
найдут в лесу с перерезанной глоткой. Ты все поняла? Надеюсь. Мне
показалось, ты довольно умная девочка. Не порти впечатление о себе,
- вздохнув, незнакомец встал и, судя по звуку, захлопнул
металлическую дверь. Даже сквозь сомкнутые веки я ощутила, что в
помещении стало заметно темнее.
Мне бы испугаться, но в моем организме столько химической дряни,
что организм не может дать адекватную реакцию на опасность. Сердце
не ускоряется, дыхание не становится более частым. Даже сознание не
до конца воспринимает весь ужас происходящего, и это, возможно,
даже хорошо.
По моим ощущениям прошло несколько часов прежде, чем я смогла
шевелить руками и ногами, а сознание прояснилось настолько, что
стало возможно полноценно осознавать происходящее. Зрение тоже
пришло в норму. Открыв глаза, я первым делом огляделась.
Прежде мне казалось, что я нахожусь в комнате, в крайнем случае
– в гараже. Но сейчас я остро ощутила сырость,
свойственную полуподвальным помещениям. Опершись о локоть,
осторожно привстала и осмотрелась еще внимательнее. Здесь нет окон,
нет пола, нет никаких средств связи с внешним миром. Под ногами –
сырая земля. Стены – влажный камень, как будто я нахожусь…в пещере.
Рядом с раскладушкой, на которой я лежала все это время, стояла
капельница. Из нее в мою вену поступала та самая глюкоза и еще бог
весть что. Не раздумывая, я выдернула иглу и согнула локоть,
останавливая кровь из вены.
