МАРК
— Твою мать! — выругался я, вылезая из Майбаха прямиком в
деревенскую гниль.
Пока сидел в салоне под кондиционером и в чистоте, что
немаловажно, моя затея не представлялась такой идиотской. Теперь,
на фоне пыльных проселочных дорог, убогих хижин и облезших заборов,
машина, которую ещё в аэропорту я назвал корытом, показалась
оплотом цивилизации.
Ладно. Быстренько заберу своё и уберусь восвояси. Думаю, недели
хватит...
— Вы уверены, что мое присутствие не потребуется? — стараясь не
выдавать надежду в голосе, в десятый раз переспросил секретарь.
— Ты мне нянька? Проваливай уже! Без тебя тошно.
— Может все же отправить водителя обратно к вам, когда доберусь
в аэропорт?
— Не хочу привлекать лишнего внимания. А эта развалюха тут как
маяк для деревенских дурех. Терпеть не могу алчных женщин.
— Разве вы не впечатлить свою жену приехали?
— Не жена она мне. И никогда не была. Впечатлить... Как же! — с
гневной ухмылкой произнёс я. — Этой хватит и пары купюр, чтобы ноги
раздвинуть. Тут уж и машина не пригодится.
— Прошло много времени, возможно, она изменилась...
— Продажные женщины не меняются, поверь мне! Для них и сотня лет
— не срок. Что там какие-то восемнадцать лет.
— Должно быть это любовь...
Я резко повернулся к секретарю:
— Чего?!
— Ну, вы так усердно ее искали все это время. Я с ног
сбился...
— Вот придурок, — я рассмеялся, и потёр переносицу. — Ни одна
женщина не стоит того, чтобы за ней бегать. Эта мадам сперла у меня
нечто очень ценное. Из-под земли ее достану, но верну то, что
принадлежит мне.
— В таком случае, не проще ли было кого-нибудь нанять, чтобы
решили вопрос? Так уж ли необходимо ваше личное присутствие, —
недовольно бормотал Пол, будто это ему предстояло провести
несколько дней в богом забытом месте.
— Вопрос деликатный. Яна слишком жадная. Если она поймёт, что я
готов заплатить, то потянет из меня все соки. А судя по тому, что
она променяла цивилизованную жизнь, на это, — я повёл ладонью,
указывая на окружавшую нас разруху, — то очевидно, запугивать ее —
нет никакого смысла. Знаешь же, силен тот, кому нечего терять.
— Да-да, именно поэтому вы до сих пор не завели семью...
— Не имей слабых мест, чтобы противнику некуда было ударить, —
заключил я, поднимая вверх указательный палец. — Тебе так и не
удалось вычислить ее точный адрес?
— Я уже говорил: даже не могу быть полностью уверен, что она
вообще ещё живет в этой деревне. Информация, которую мне удалось
раздобыть, вполне могла устареть и...
— Понятно, — я поднял руку, прерывая секретаря, который, похоже,
снова собирался предпринять попытку отговорить меня от дурной
затеи. — Одежда достаточно неброская?
Пол окинул меня придирчивым взглядом:
— Проще некуда: ньюбэлансы, поло классика, Рэй Бэны... Вы вроде
говорили, что бывали в подобных местах?
— Это было двадцать лет назад. Не думаю, что они до сих пор
ходят в синих трениках и дырявых матросках. Что в чемодане?
— Как заказывали. Все тот же, как вы его величаете — ширпотреб,
что и на вас.
— Это сарказм?
Я оценил прикид дрыщавого Пола, который был одет практически так
же, как я, разница лишь в расцветке и размере.
— Какой уж тут сарказм? — продолжая язвить, ответил он. — Вы
именно так и отзывались о моем гардеробе, когда я только начинал на
вас работать.
— Если б ты не был таким задохликом, я бы подумал, что именно
оттуда ты мне эти пожитки и насобирал. Ладно, должен отчасти
признать твою правоту, кроссы действительно неплохи. Определённо
удобнее туфлей. Кстати, напомни-ка мне, почему я тебя все ещё не
уволил?
— Потому что я ценный сотрудник, — рапортовал он заученную
фразу.
Я усмехнулся, и, подхватив чемодан, направился к ближайшему
зданию.
— Если надоест играть в Робинзона, звоните, — кинул мне вслед
Пол.
