Я стояла на верхней террасе-солярии нашей необъятной резиденции
и, глубоко дыша, растягивала разгоряченные мышцы. Десять минут
назад была закончена пробежка по пляжу, в наушниках звучали
электронные ритмы, придавая тонуса и бодрости, и я, все еще
чувствуя песок на коже и в волосах, поднялась наверх, чтобы
размяться у станка и встретить рассвет.
Из дождливого Лондона в тропический рай Сейшел мы прилетели
вчера, но я не собиралась бесцельно нежиться в теплых лучах солнца.
В понедельник я вылетала в Африку, где у меня был запланирован ряд
встреч. Я курировала африканские природные заповедники, литиевые
рудники в Зимбабве, контролировала глубоководную добычу алмазов в
Людерице, а также хотела нагрянуть с внеплановой проверкой к
ребятам из горно-металлургического концерна “RM Group”. Эту сферу
деятельности я называла трехмерной, и она была не менее важна.
Вернее, она была частью моей глобальной работы.
Сегодня была пятница, над горизонтом водной глади вставало
солнце и окрашивало все вокруг в яркие золотисто-багряные оттенки.
Несмотря на то, что в Лондоне была глубокая ночь, я специально
встала пораньше, чтобы потренироваться, настроиться на нужную волну
и поработать. Однако ни бодрящая музыка, ни тонус мышц, ни
медитативно-созерцательная картина умиротворения не приносили, и я
в очередной раз ловила себя на ощущении половинчатости.
Половинчатости удовлетворения от своей миссии, половинчатости
помощи, половинчатости счастья. Будто я проживала жизнь наполовину,
не в полную мощь, и меня это напрягало. Собственно, этому состоянию
были и объяснения, и причины.
- Ладно, пока все спят, надо поработать, - я опустила ногу со
станка и потянулась к плечу, где был зафиксирован смарт.
Нужно было проверить работу фондов на предмет перевода средств в
Индию. Неделю назад на один из западных штатов обрушились проливные
дожди, что повлекло за собой оползни и наводнения. К сожалению, мне
не удалось полностью предотвратить катаклизм - наша планета все еще
проходила путь реорганизации в сторону экологических приоритетов,
но я была рада, что у меня хватило ресурса уменьшить напор
циклона.
В том, что фондовые деньги дошли, у меня не было сомнений.
Вопрос заключался в другом - материальная помощь должна была
достигнуть цели назначения и быть использована на восстановление
инфраструктуры, а не осесть на частных счетах. Впрочем, подобная
проблема решалась быстро - устроить инсульт или инфаркт у
очередного чинуши мне не доставляло труда. Шла чистка, создание
нового мира, и я не стеснялась в выборе средств - угрызения совести
от неуместного милосердия меня не мучали.
Я зашла в приложение смарта, когда внезапно почувствовала далеко
в небе приближение какого-то объекта. Он определенно направлялся в
нашу сторону. Параллельно внизу послышался шум - один из
безопасников уже садился в электрокар, отдавая распоряжения по
рации активировать огни взлетно-посадочной полосы.
- Странно, вроде бы еще не время… - я машинально бросила взгляд
на экран смарта.
Часы показывали шесть утра, и я, приподняв бровь, перевела
взгляд вверх.
В небе показалась черная стальная птица - она беззвучно
лавировала в воздушном потоке, грациозно рассекая длинными крыльями
утренние облака.
- Ребята все-таки доставили ее к выходным… - с улыбкой
проговорила я, наблюдая, как небольшой самолет готовится к посадке
на нашем частном аэродроме. - Кажется, поработать мне сегодня не
удастся…
Я вновь перевела взгляд на экран, но, как и предполагала, время,
отведенное мной на уединение, вышло. Виски сдавило болью, и я
направилась вниз, на ходу снимая наушники.
- Тэрни, ты где? - послышался встревоженный голос Агаты, и я,
ускорив шаг, столкнулась с ней в коридоре. - Доброе утро, мэм.
Тэрни не могу найти… - она присела в книксене, на ходу поправляя
растрепанные после сна волосы, и от нее так и искрило тревожными
вибрациями.
