Вдоль ряда стойл, клеток, прилавков, палаток шли двое. Хугедей приоткрыл внимательный глаз. Он всегда знал, когда шли к н е м у. Эти, казалось, не обращали ни на что внимания: ни на меха из Лэньси, ни на коней из Кохты, Хилука и Мурэны, ни на ткани Далан-Нара; и на посуду из Нилайхи не смотрели, и на механические игрушки, которые привезли три машины от Оранжевых Песков. На живой товар Хугедея они тоже вроде бы не кинули глаз, но Охотник знал, что перед его клетками двое остановятся. И точно – остановились, продолжая разговор между собой.
– Как ты думаешь, он очень рассердится, когда узнает? – беспокойно спросил спутника длинный тощий паренек, темноволосый, с яркими серыми глазами. Костлявостью и нескладностью он напоминал породистого щенка. Из которого получится добрый пес! В этом Хугедей знал толк. Мальчик – явно сын кого-то из Хозяев.
– Думаю – рассердится, сударь мой, – вздохнув, сказал его спутник. Охотник немного знал его – управляющий Дома Старшей Семьи Хозяев Долины. – Вы присвоили себе права Хозяина, хотя даже не достигли еще совершеннолетия. И уж, конечно, не обязательно было приглашать их в Дом!
Оба одновременно покосились на машины из Оранжевых Песков.
– Отец третью неделю в отъезде. Мать накануне тоже вызвали на Побережье… Я что, должен был через закрытые ворота пропищать: "никого нет дома, дяденьки!"? – возмутился юнец. – Держать их у порога двое суток, пока мать не вернется? Дело же минутное – вручить бирку на разрешение торговать на ярмарке! Все всегда их получали – без всяких хлопот. И Оранжевые Пески в том числе!
– Да, – кивнул управляющий, – Да, это имели право сделать ваши родители, либо любой взрослый Старшей Семьи…
– Это имеет право сделать любой из Хозяев.
Хугедей незаметно приподнял бровь и повнимательней посмотрел на мальчишку. Такой юнец. Такая фраза. В ней просто обязаны были прозвучать хвастливо-высокомерные нотки, по которым безошибочно распознаются дерзкие щенки, скверные мальчишки… Но сказано было резко и тихо, по-взрослому. Да… Может, правду говорят, что дети Хозяев – и не дети вовсе, что они с пеленок взрослые, они Хозяева – всегда?
Похоже, управляющий тоже об этом подумал. Пожал плечами.
– Так не спрашивайте у меня совета, сударь мой. Это дело между вами и вашим отцом. Я только скажу, что, если б мой сын учудил… то есть, поступил так, как вы, я бы рассердился. И наказал дерзкого юнца.
Сын Хозяев задумчиво уставился на клетку, перед которой остановился. В ней помещалась гордость нынешнего охотничьего сезона Хугедея – выводок молочных щенков Диких Псов.
– А как наказывают за такие проступки у Второй Расы? – спросил юноша, приглядываясь к возне детенышей.
– Ну-у… Отсылают с глаз долой. На год, на несколько лет… Обычно туда, где дерзкие юнцы могут чему-нибудь полезному научиться…
Сын Хозяев долго молчал. Потом тряхнул кудлатой головой.
– Быть по сему. – В упор глянул на Хугедея: – Ты продаешь?
Охотник кивнул, постаравшись, чтоб было незаметно, как его дернуло от этого взгляда.
– Давай мне вон того, белого с черным, да-да, который сверху сидит, – парень достал кошелек, и отсчитывая монеты Хугедею на ладонь, грустно добавил: – Возьму с собой на счастье! А отцу скажу, что еду в Столицу…, слышал о таком месте, Охотник? Серединные Земли, где главный город – Столица, город чудес… Может хоть там научат, как не быть доверчивым дураком?
Двое… нет, теперь уже трое, продолжили свой неспешный путь по ярмарке. Хугедей проводил их задумчивым взглядом.
ОХОТНИК
– 1 -
Холодно. Мороз. Хугедей сидел неподвижно. Это было трудно. На морозе. Но охотник был терпелив. Он привык ждать свою дичь. Неторопливо текли мысли о том, что поймать добычу – желательно в целости и сохранности – гораздо труднее, чем подкараулить и убить; или, допустим, ставить силки и капканы – знай проверяй их раз в несколько дней – и не важно, живой или мертвый зверь будет поджидать тебя… Охота Хугедея была сродни скорее рыбной ловле. Да и та без крючка или остроги – только мягкой сетью – чтоб свести возможные повреждения к самой малости.
