Алина
– Вы беременны.
Скрипучий голос толстой женщины в белом халате с пятнами на
груди бьет по нервам, заставляет встрепенуться и вжаться в кушетку,
на которой сижу.
– Что?! Нет…
Голос дрожит, а на глазах наворачиваются слезы. Я почему-то
опять смотрю на три крохотных пятна. Погрешность на белоснежном
халате врача приковывает взгляд.
– Я не беременна…
Откладывает результаты моих анализов. Фыркает. Моя реакция,
по-видимому, веселит сидящую напротив тучную пергидрольную
блондинку.
– По-здра-вля-ю, – проговаривает иронично и растягивает
ярко-алые губы в подобие улыбки, – судя по всему, беременность
незапланированная?
– Этого не может быть, – продолжаю заикаться и во все глаза
смотрю на врача, которая поднимается со своего места и с жутким
щелчком натягивает резиновые перчатки, словно нарочно нагоняет
страху и повышает градус моего ужаса.
– Залазь в кресло, проведу осмотр. И побыстрее. У меня
очередь!
Передергивает от формы обращения. Порядки в городской больнице с
обшарпанными стенами не располагают к уюту.
Неуклюже поднимаюсь, стягиваю одежду, и хотя в кабинете
прохладно, платье неприятно липнет к взмокшей спине.
Забираюсь в неудобное кресло и жмурюсь, жутко краснею и
смущаюсь.
Врач подходит и ощупывает, затем включает аппарат УЗИ.
– Расслабься, – наконец, бросает на меня беглый взгляд, –
сколько лет тебе, Алина Николаевна? Совершеннолетняя хоть?
– Двадцать, – отвечаю еле слышно.
Поворачивает старенький монитор в мою сторону, показывает экран.
Делает замер, а я уже все понимаю…
– Одевайся.
Деловито проговаривает, встает и снимает перчатки, опять с
противным щелчком. Словно назло. Играет на моих и так натянутых до
предела нервах.
Идет к столу, садится и разглядывает черно-белый снимок УЗИ, а я
все так же смотрю на экран, где осталась запечатлена картинка.
Знаний хватает, чтобы понять, что горошинка по центру матки –
это плод отчаянной ночи с бешеным мужчиной, миллиардером, для
которого такая, как я, ничего не значит, которую используют и
выкидывают прочь…
Становится больно, сердце пропускает удар.
– Не копошись, иди садись на стул! У меня очередь сама не
рассосется.
Быстро одергиваю свое скромное платье по колено и застегиваю
пуговки на груди, которая в последнее время как-то увеличилась,
натягивая материю и привлекая нежелательное внимание.
– Учишься или работаешь? – спрашивает, не глядя на меня,
продолжая деловито записывать что-то в моей медицинской карте.
Пальцы дрожат, когда уклончиво отвечаю:
– Да, я учусь в институте, ну и подрабатываю.
Окидывает меня беглым взглядом.
– Небось нагуляла. У меня таких, как ты, пол-очереди. Дуры
девки. Все кажется, что в клубах миллионеров себе склеите, а потом
ко мне стайкой выстраиваетесь. Беременность, видите ли,
нежеланная.
– Я не сказала, что работаю в клубе, – отвечаю, упрямо вскинув
подбородок.
– Неважно, – отмахивается.
Открываю в шоке рот и не нахожу, что ответить на откровенное
хамство врача. Лицо у нее опухшее, синяки под глазами и недовольно
поджатые губы выдают с головой уставшую от жизненных тягот
немолодую женщину с тяжелой работой и плохой зарплатой.
– Ну что, Вишневская Алина Николаевна. Когда тебя записываю?
Задает вопрос, а я все продолжаю пялиться на врача, не могу
отойти от шока.
Я беременна от Александра Ставрова. Миллиардера, для которого я
просто случайное развлечение. Не более.
– Так когда на процедуру записываю?
– К-какую процедуру?– спрашиваю заторможенно.
– Аборт. Или ты рожать будешь, Алина Николаевна? Двадцатилетняя
студентка с подработкой?
Опять ирония в голосе и яд, которым она отравляет всех, кто
заходит в этот кабинет.
А может, просто бедным непутевым девушкам так везет. Тем, за
кого вступиться некому. Родители далеко, близких нет. И того самого
миллиардера рядом не наблюдается.
