– Мы уже месяц катаемся, а толку чуть. Поди уже никого не осталось, померли все. Царствие небесное.
Никфор снял еще пару стружек с деревянной рукоятки, отключил чаровый нож и повертел ее в руках. После чего посмотрел на говорившего, но лишь на мгновение задержал взгляд и снова принялся за прерванное дело.
– Если князь скажет, – медленно произнес Никфор, – будем хоть год кататься.
Десяток воев, что сидели по лавкам, разом обернулись к задней части вагона, где в одиночестве пребывал Никфор. Он хоть и был сержантом, но совсем юнцом, поэтому взрослые мужики как-то подсознательно сторонились его. Конечно, никто ничего плохого не думал. Если малец старший по званию, то его приказы будут исполняться как положено, – порядок знали все. Но раньше мужики таких мальцов поучали уму-разуму, а тут как бы уже неуместно – все же начальство. Вот и выходила несостыковка в головах воев, и о чем говорить со своим старшим мальцом, они не понимали.
– Да это я так, сержант, – начал оправдываться говоривший. – Неужто мы не разумеем, что приказ? Просто скука смертная, вот я и сподобился сказать.
Никфор поднял на воя взгляд, а потом указал чаровым ножом в сторону прозрачной ограничивающей поверхности вагона, за которым уже начало вечереть и проносился однообразный вечерний пейзаж нейтральной полосы.
– Смотрите по сторонам, – поводил он ножом влево-вправо, – а то вдруг пропустим кого.
– Так мы же глаз не спускаем, сержант. Так, ребяты?
И все вои как один закивали. Никфор тоже кивнул и принялся снова ковырять заготовку. Но говоривший не собирался останавливаться:
– Сержант, ты вхож к князю, а правда, что он сам вывел людей из города через небесные кузни, когда тот железодеи взяли?
– И что он в одиночку уложил целый отряд железодеев? – не выдержал другой вой.
Никфору хотелось вскочить и во всех подробностях рассказать эти истории, причем наглядно демонстрируя, как это происходило. Но он теперь сержант, а не мальчишка какой. Да и беседы с Когтем не прошли даром. Поэтому он с трудом выдержал немую паузу и, продолжая заниматься заготовкой, степенно сказал:
– Многое в том, что говорят люди, вранье, но и многое в том правда. Я сам там был.
Да, во время исхода из Тиховодья сам все видел, но вот битву с железодеями в лесу он уже пропустил. Но, как говорится, он слышал эту историю из уст участника той самой битвы. Вои молчали затаив дыхание, некоторые даже рот открыли, ожидая продолжения.
Князь Воеводин представлялся людям Последнего Оплота чуть ли не небожителем. Казалось, он знает все. Среди жителей распространялись байки, вырисовывая вокруг князя ореол подвигов и свершений. Даже говорили, будто он из тех князей, что когда-то сплотили вокруг себя первых жителей Беловодья против разводившейся нечисти. Но никто не задумывался, как он оказался здесь спустя пять столетий, по этому поводу лишь ходили слухи и небылицы.
А рассказчиков обо всех этих подвигах развелось чуть ли не половина Оплота, и каждый непременно утверждал, что там был. Но сейчас Никфору не нужно было стучать кулаком в грудь, доказывая свою близость к Воеводину, – все и так знали, что он князю как брат. Поэтому и ждали от сержанта самый что ни на есть правдивый рассказ.
Никфор решил, что хватит затягивать и уже было открыл рот, как неожиданно впереди, где-то в районе локомотива, что-то ярко сверкнуло. Никфор только и успел заметить, как под вагоном пролетели деревянные куски, явно части поезда. А в следующее мгновение вагон резко пошел вниз, что аж в животе защекотало. Удар!
Никфор полетел вперед через весь вагон и только чудом не сломал себе шею, впечатавшись в уже сгрудившихся у противоположной стенки воев. Кто-то заорал от страха, послышался стон, а вагон на мгновение отскочил от земли, а затем снова устремился вниз.
