Дверной колокольчик задорно
тренькает. Он в виде коровы, вымя которой представляет собой этот
самый латунный колокол. В качестве сувенира мне подарила его
Диана*, когда была на Гоа, ибо придумать что-то более скучное эта
девчонка категорически не могла, но я и сама в восторге от этой
нелепой вещицы.
Вскидываю голову и смотрю на
вошедшего мужчину.
Молодого мужчину.
Стойка, за которой я сижу, находится
аккурат напротив входной двери, поэтому первым делом утренний
посетитель вычленяет меня. Мы встречаемся с ним взглядами, и его
тут же заинтересованно вспыхивает, а лицо приобретает приветливое
выражение флирта. Но я не обольщаюсь. Я улыбаюсь ему в ответ, и это
не взаимность, ответная на его внимание. Это рабочая дежурная
улыбка продавца цветов потенциальному покупателю. Я не высокомерная
стерва. И тем более не зазнавшаяся брюзга, но отвечать на
заигрывания в очередной раз, когда новый посетитель клюнет на мое
смазливое лицо, а следом схлопнется как воздушный шарик, — мне
надоело.
Потому что я знаю.
Нет, я абсолютно точно уверенна, что
как только встану из-за стойки, этот мужчина, к слову
привлекательный, подожмет губы и потеряется в лице.
— Доброе утро! — доброжелательно
приветствую посетителя, укладывающего локоть на лаковую поверхность
столешницы.
Наши глаза находятся примерно на
одном уровне, но с разницей в том, что он стоит, а я сижу.
— Доброе! — улыбается мужчина и
разгуливает по моему лицу неспешной, заинтересованной походкой.
Ему нравится.
Я знаю.
Мое лицо и мои длинные волосы,
которые я не подстригала со времен школы, нравятся всем. Диана
сказала бы сейчас, что такая длина — моветон, а подобные косы носят
только в сёлах. Возможно, но у меня рука не поднимается их отстричь
и, судя по озорному блеску в глазах этого мужчины, его они тоже
устраивают.
Но это пока. Мое лицо и волосы —
единственное, что устраивает мужчин, поскольку смотреть на свою
женщину снизу вверх не каждый готов и способен.
— Действительно доброе, — усмехается
мужчина, — оказывается, вот вы где!
Непонимающе выгибаю бровь.
— Сегодня по центральному каналу
сообщили, что сбежал ангел, и его разыскивают, а он, выходит,
прячется здесь, — обводит рукой мой салон, — среди благоухающих
цветов!
Я чувствую, как краснею, и уверена,
что даже на моей коже, совершенно не белой, проступили пятна.
Комплимент засчитан. И мне
становится капельку грустно, потому что … потому что этот мужчина
мог бы мне понравится.
Смущенно улыбаюсь, давая понять, что
его слова донесли до меня то, что он пытался в них вложить.
— Спасибо, — благодарю. — Вам подсказать? — перехожу к делу, потому
что нам с ним определенно не светит, но скидку я ему сделаю. Он был
не плох.
Мужчина внимательно меня
разглядывает и не торопится отшиваться. Ну ничего, когда я встану,
это произойдет само по себе.
Его пальцы приходят в движение и,
настучав незатейливый ритм по столешнице, задает вопрос, от
которого я распахиваю глаза:
— Вы замужем? В отношениях?
А я… я на мгновение теряюсь и кручу
отрицательно головой.
— Тогда позвольте пригласить вас на
ужин?
Какой прыткий и настойчивый.
Ну ладно.
— Приглашайте, — вскидываю
подбородок. Он светится, как фонарь, и мне его жаль, но я все равно
диктую ему свой номер, а когда он делает дозвон на мой телефон,
вопящий из холодильной витрины, я поднимаюсь со стула и с
наслаждением слежу за реакцией моего несостоявшегося ухажера, у
которого по мере моей выправки отвисает челюсть. Чем выше
становлюсь я, тем ниже она падает.
Прохожу мимо него, захожу в
холодильник, подхватываю телефон и выхожу. Останавливаюсь рядом, и
уже моему новому приятелю приходится запрокинуть голову.
— Как записать? Меня зовут Юля, а вас? — я вижу, как меркнет свет в
его лице. Вижу, как огорчение набрасывает вуаль, и мне тоже
грустно.
