Фабиана
Фабиана сладко потянулась, откидывая мягкий плед, и открыла
глаза, да тут же закрыла, обнаружив себя лежащей на твёрдой софе в
кабинете милорда.
Девушка растерянно захлопала ресницами.
— Так, а вот это совсем не шутки…
Что она здесь делает? Как оказалась здесь? За окном ночь, и
только горевшая свеча на каминной полке освещала огромный кабинет
господина, погружая мебель в нежно-золотистый свет.
Ворона не оказалось на жерди.
Фабиана скользнула взглядом на портрет милорда и поёжилась.
Приподнялась на локтях, осматриваясь лучше. Стояла такая тишина,
что казалось, во всём замке, кроме неё, ни души. Где сам господин?
Почему её оставили здесь? Фабиана с усилием пыталась вспомнить, как
произошло так, что она здесь, да ещё и одна, да ещё и на софе под
пледом? Она чётко помнила, что Аскил отправил её убрать кабинет
господина. Фабиана хотела забрать документы. Но не вышло, ещё
ворон… А потом она собирала сбитые птицей вещи и... И тут Фабиану
прострелило током, она всё вспомнила.
— Всевидящая, какой сты-ы-ыд, — прошептала, уронив лицо в
ладони, ощущая, как щёки затлели углями.
Этот табак, он оказал какое-то дурное воздействие на неё. Да,
она вспомнила! Вспомнила, как бесцеремонно вторглась в столовую,
нарушая завтрак господ, и потребовала от Ламмерта документы, как
Хэварт разозлился и выставил её за дверь, втолкнул в кабинет и
заставил пить снотворное, как ее тело сделалось ватным, а губы
желали коснуться его губ, которые в этот миг были так близко, так
невыносимо пленительны. Фабиана ему что-то сказала, что-то
постыдное и откровенное, то, что она никогда бы не решилась сказать
в своем уме.
Что он теперь подумает? Как она теперь будет смотреть ему в
глаза?
А что, собственно, он может подумать? У него, кажется, уже
сложилось стойкое мнение о ней. Лгунья и воровка. И всё же, как бы
там ни было, она не должна была допустить такое, позволить себе
подобное распутство.
Фабиана, вздохнув шумно, откинула со лба растрепавшиеся волосы,
хотела подняться, но замешкалась, запутавшись в пледе. Едва она
поднялась, как тут же забралась с ногами обратно, скрываясь под
пледом. Притворилась спящей и, когда дверь открылась, застыла, едва
дыша.
И зачем она это всё сделала? Возможно, будет шанс, что Ламмерт
оставит её в покое хотя бы до утра, чтобы она успела прийти в себя,
всё обдумать и найти себе оправдание.
Царивший сумрак скрывал её, не давая понять, что она следит за
вошедшим мужчиной. Но что-то было не так. Фабиана напряглась каждой
мышцей, почувствовав неладное. Когда Ламмерт едва появился в
дверях, по её телу непроизвольно скользнул холод. Тяжёлым шагом,
чуть пошатываясь, милорд прошёл к столу и, опершись ладонями о
столешницу, низко опустил голову. Его грудь туго расходилась в
дыхании.
«Он что, опять напился? Опять поссорился с Игнэс?» Разные мысли
замельтешили в голове, но они тут же разбилась вдребезги, когда
Фабиана, скользнув по телу мужчины, поняла, что с ним было не
так.
На нём была чёрная жилетка, чёрные брюки и ботинки — всё
говорило о том, что он покидал Ристол. Но на одежде какая-то трава,
сухие листья и веточки, разодранный рукав и выпачканный во что-то
бардовое ворот рубашки привели Фабиану в оцепенение. Сердце
забилось где-то в горле, когда милорд покачнулся и вдруг, будто
только сейчас заметив постороннего, посмотрел в её сторону.
Сердце сжалось и упало куда-то вниз. Он был весь в крови: на
лбу, скуле, на горбинке носа красные разводы крови.
— Ты здесь, фиалка? — хрипло произнёс Ламмерт, и его лицо
скривилось гримасой муки.
Ошеломлённая, не зная, что делать, Фабиана вскочила с софы и
приблизилась. Подняла руку, не зная, как дотронуться. У него голова
разбита, и кровь хлещет ручьём… так много крови, что Фабиана
чувствовала запах соли и ржавчины на языке. Дрожащей рукой
осторожно коснулась предплечья мужчины.
