Дыхание вырывалось из груди рваными
толчками. Ноги нервно подрагивали. Пальцы впивались в гладкий шелк.
Внутри барабанило сердце, не давая совершить нормальный вдох. Этот
день настал. Нужно это пережить и идти дальше, как ни в чем не
бывало.
Я сидела на широкой кровати,
покрытой темной шелковой простынёй, и не верила... не верила, что
смогла пойти на такой шаг. Пробежалась пальцами по маске. Она
плотно прилегала к лицу, и это немного успокаивало. Кто бы сейчас
ни вошел в эту дверь, он не должен видеть моего лица. Это мое
условие!
Ещё раз окинула взглядом комнату.
Дорогая обстановка, темная мебель. Приглушенный свет не давал
полноты картины, но, когда я сюда пришла, обратила внимание на
комод в углу. Девушка, которая меня сопровождала, с бесстрастным
лицом объяснила, что это для тех, кто любит изыски. И внутри меня
тут же лопнула пружинка. Это и так было непросто, решиться… а тут
ещё желание бежать из этой комнаты разрывало на миллионы
кусочков.
— Все ваши условия и условия
договора соблюдены. Скоро придет клиент.
По мере повествования, перед глазами
все мутнело. Но… я стискивала зубы и стояла на месте. Нужно
помнить, ради чего я здесь. Нельзя поворачивать. Прикусила щеку,
чтобы не ляпнуть какой-нибудь бред. Это никому не нужно! Девушка
небрежно махнула рукой в сторону ширмы и удалилась.
Руки дрожали, как у запойного
пьяницы. И я бы даже нарушила свое правило касательно алкоголя. Но
был же контракт! Одно нарушение – никакой оплаты. Клиент всегда
прав! Специально подобрала комплект нижнего белья, чтобы потом
выкинуть его без сожаления. Избавиться от всего, что могло мне
напомнить о сегодняшней ночи.
Корсет сдавливал грудь, словно
стальные тиски. Косточки неприятно впивались в кожу. Кружево
покалывало разгоряченную кожу и раздражало торчащие соски.
Дискомфорт проникал в каждую клеточку. Я заерзала на кровати,
пытаясь принять удобную позу. В приглушенном свете видела лишь
очертания своей фигуры, и меня это немного успокаивало.
До слуха донесся мужской смех. Гомон
приближался к комнате, в которой сейчас сидела и тряслась я. Сердце
моментально подскочило в груди и забилось ещё быстрей. Словно
птичка, трепещущая в клетке. Хочется на свободу, но кто бы
пустил.
— Парни, вы че, серьезно? —
обладатель голоса явно был подшофе, — вы подарили мне
девственницу?
— Да ладно, Тимох. Будет весело! Че
ты, в самом деле, как в первый раз! Сколько мы уже баб перетрахали.
А тут нетронутая, прикинь, брат.
—На хрена вы это сделали, мать
вашу?
Говоривший был явно в раздрае.
Мерзкое хихиканье его друзей полоснуло по слуху, словно скрип
несмазанного колеса телеги. Будто кто-то стоял рядом и водил
когтями по стеклу. Противно до зубовного скрежета.
Я заставляла себя совершать эти
гребаные вдохи, иначе не избежать панической атаки.
—Ну как? Тебе сегодня двадцать
девять! Такая дата, а ты ни одну девочку не лишил невинности. Да и
приелось уже все. Деньги, тачки, телки, которые за бабки хоть стоя
на голове дадут!
Смех снова раскрошил пространство.
Тошнота подступила, и я тяжело сглотнула. Страх сковал все
внутренности, ледяной змеей проползая по венам. Господи, пусть он
будет нормальным! Не каким-то моральным уродом, которому нравится
измываться над такими, как я. Пусть мне хоть в этом повезет. Я
пыталась мысленно докричаться до создателя и надеялась, что он
услышит мои молитвы!
—Вы придурки! Вы знали?
— Потом расскажешь, как это. Рвать
эту тонкую преграду.
Это был уже демонический хохот,
который бил по перепонкам и вызывал отвращение. Да, я сама была
виновата, что все сейчас так происходит. Но, черт возьми! Я не
переставала от всего этого быть человеком!
— Ага! Может, тебе ещё член
показать? Проверишь мою готовность.
