Как говорится: «Если бы бабушка имела другой пол, она была бы
дедушкой». Так и Светлана Борисовна Некрасова жизнь свою жила. Как
она любила говорить: «Согласно купленным билетам».
Сегодня выпадала «галёрка», а завтра можно было легко оказаться
в «партере». В пятницу, махнув рукой, она заказывала на последние
деньги такси, а в понедельник лихо семенила по гололеду пешком,
потому что до зарплаты оставалась пара дней, а на автобус уже не
хватало.
Так вот, «Согласно купленным билетам» дожила она до своих
шестидесяти двух лет. На пенсию не торопилась, так как дома ее,
кроме фикуса Анатолия и еще одного цветка с названием «Женское
счастье», никто не ждал. Она хотела дать этому самому «счастью»
удобоваримое имя, типа Верочки или Зинаиды, но поскольку он
требовал очень много внимания, то чаще назывался «Несчастье ты мое
чахлое».
Десятый день на пенсии позволил доразгадывать кроссворды в
туалете и дочитать книгу о женском эгоизме, которую оставила
жиличка, снимавшая комнату на период сессии. Светлана Борисовна
доела запеченное с грибами мясо и за пять вечеров, как это делают
пенсионеры в развитых странах, допила бутылку какого-то дорогого до
неприличия вина, подаренного заведующей при выходе на ту самую
пенсию.
Это вино она видела в подарочном пакете у одной из мамочек, но
не специально, а совершенно случайно, когда у пакета оторвалась
ручка и Светлана поймала его, тем самым не оставив заведующую, а
потом и себя без подарка. Вино было прекрасным, но вечера казались
все страшнее и страшнее. Усталости не было, а значит, и сна…
Муж Светланы Борисовны умер пятнадцать лет назад, сдав смену. Он
работал машинистом поезда. «Палка» - так он ласково именовал рейс
«Владивосток – Москва». Потому что рейс был первым. Да, а обратно
номер рейса был вторым. И он гордился тем, что его направление –
самое первое на железной дороге.
Светлана Борисовна долго обследовалась, чтобы понять, почему у
них нет детей. Но когда обоим стукнуло по тридцать, решили, что раз
Бог не дал, значит, так оно и нужно было.
Детский сад никогда не был для нее работой. Он был отдушиной все
последние годы без мужа. Она придумывала такие веселые праздники
для детей, что родители советовали всем, кто отдает детей в сад,
разбиться вдребезги, но попасть в ее группу.
От подарков она отказывалась. Но родители научились отправлять к
ней старших детей, и если она не брала пакет, полный фруктов или
билеты в театр или цирк, они просто оповещали ее, что «оставят
принесенное на площадке, и деньги их родителей, заработанные
честным трудом, пропадут даром».
Одиночество вечеров и выходных Светлана Борисовна глушила
книгами, а пару лет назад записалась в спортзал, где становилась
случайной свидетельницей разговоров между женщинами. «Ох и
изменились нынче нравы» - думала она, но не винила никого.
Понимала, что время сейчас совсем иное. А потом книги… в них же
тоже все теперь наперекосяк!
Допустим, три психолога подряд учат женщин «правильно вертеть
мужчинами». И при этом, двое из них мужчины! Вот когда она это
увидела, то решила прочесть книгу одного из них. Тогда все
разговоры в спортзале, где она занималась аэробикой и танцами, ей
стали понятны. Новая техника «укрощения строптивых» ни капельки не
отличалась от известной ей, но теперь мужчины с женщинами
поменялись местами. Хорошо, что Валентин не застал это. Хотя, он и
слушать бы ее россказни даже не стал. Как всегда, закатил бы глаза
и выдал свое дежурное: «На завод их всех надо, Светик, на завод. В
смену по двенадцать часов, да еще и в «горячий» цех, а не гузками
трясти во весь экран».
Сейчас она с удовольствием слушала бы его брюзжание, но в
квартире только ходики тикали, напоминая, что заканчивается
абсолютно все.
