Знакомство
— Эй, ты живая? Ну, очнись, не время разлеживаться! — кто-то
настойчиво теребил меня за плечо.
А сверху на лицо падали холодные снежинки, тут же тая и оставляя
после себя мокрые капли. И хотелось поскорее спрятаться от этого
ощущения. Вот только стоило едва пошевелиться, даже самую малость,
как голова начинала гудеть, и к горлу подкатывала тошнота. Еще и
тело было словно ватное и никак не хотело шевелиться и слушаться
меня. И приходилось прилагать усилия, чтобы хоть чуть двинуть рукой
или ногой. А от этого голова начинала гудеть и болеть еще сильнее.
Поэтому открыть глаза и подняться никак получалось. Да еще и гул в
ушах никак не прекращался и не стихал.
— Слушай, ну, давай быстрее! А то сейчас нас догонят, и тогда жди
беды! Вставай же!
Эти слова прозвучали слишком серьезно. Я наконец, собрав силы,
поднялась, опираясь руками на снег. И с удивлением посмотрела
сначала на белые заснеженные деревья, что росли вокруг, включая ту
самую березу, о ветку которой, судя по всему, я ударилась головой
перед падением. А потом перевела взгляд на рыжую пушистую белку,
что сидела у меня на ноге и даже не думала никуда убегать. Но самым
странным было то, что никого другого рядом я больше так и не
увидела. И поэтому понять, кто только что со мной говорил, не
могла. Неужели мне померещилось? Но я ведь отчетливо слышала
голос.
— Ну чего ты сидишь?! — вдруг недовольно произнес зверек. —
Давай, поднимайся! Через озеро махнем, так получится быстрее. И там
уже нас не найдут. Давай вставай! Потом себя пожалеешь, —
недовольно заметила белка, глядя, как я потираю ушибленный лоб,
стараясь прийти в себя.
— Вон она! — сзади раздался громкий крик, не предвещавший ничего
хорошего.
И, обернувшись, я увидела бегущую в мою сторону сомнительную
четверку молодых людей, которые, судя по их внешнему виду очень
сильно напоминали уличную шпану. Поэтому, решив, что белка права, и
не время рассиживаться и думать о том, что зверек умеет говорить,
подхватившись, я побежала в направлении, куда указывала белка.
Прямо к гладкому зеркалу замерзшего озера, лежащего между
деревьями.
— Держись правее! Тут лед потолще, — наставлял меня мохнатый
зверь, указывая лапкой налево.
— Я сошла с ума, да? — скользя по озеру и убирая с лица упавшие
на лоб пряди волос, спросила я у белки то, что волновало меня
сейчас больше всего.
Потому что я прекрасно помнила, как шла по ярмарочной площади,
украшенной к Рождеству, ища, где бы купить горячий шоколад, пока
ждала подругу. И так же хорошо помнила, как вдруг неудачно шагнула,
наступив на лед, припорошенный снегом. Ноги разъехались, я
поскользнулась и упала, сильно ударившись головой об асфальт. Перед
глазами все поплыло и потемнело. А очнулась я уже в каком-то не то
лесу, не то посадке, с говорящей белкой рядом. И я бы даже никуда
не побежала, ей-богу, списав все на галлюцинации и игру
воображения. Вот только сзади слышались крики и улюлюканье тех
четверых, и выглядело все это не слишком дружелюбно и
обнадеживающе. А скорее даже очень неприятно, не обещая ничего
хорошего. И пусть все происходящее со мной сейчас было сном,
узнавать, что сделает эта четверка, если догонит меня, совсем не
хотелось. Именно поэтому я решила последовать совету белки и
бежать.
Снег под ногами хрустел, ботинки так и норовили поехать по
гладкому зеркальному льду, поэтому временами мне приходилось просто
скользить, представляя, что я сейчас еду на коньках, и надеяться,
что не поскользнусь и не упаду. Потому как тогда от преследователей
я точно не убегу.
Четверка же вовсю нагоняла меня. И в один момент один из них –
самый крупный и, судя по всему, спортивный, одетый в цигейковую
шубу – чуть не схватил меня. Вытянув руку, он ухватился за кисточку
моей шапки, которая была надета на мне, хотя, когда я гуляла,
выискивая горячий шоколад, на мне не было никакой шапки. Я просто
хронически не могла их терпеть. Вот и сейчас ненавистный головной
убор мог изрядно мне подпортить жизнь. И я порадовалась тому, что
шапка не имеет завязок, и легко соскочила с головы. Здоровяк же,
из-за того, что потянулся вперед и перераспределил вес, а под его
ногами, как и под моими, был скользкий лед, поскользнулся, и
по-прежнему сжимая в руках мою шапку, потеряв равновесие, плашмя
свалился на лед, сбивая бегущих за ним и не успевших отскочить в
сторону товарищей. Что я с удовольствием отметила, поправляя шарф,
сползший от быстрого бега и болтающийся сзади. Еще не хватало,
чтобы меня поймали за него как за шапку. Тогда спасения точно не
будет.
