Кандалы звенят при каждом шаге. Босые ступни ощущают холод каменных плит. Воздух пропитан запахом жженого ладана и застарелой кровью.
Дышу ровно. Не паниковать.
Стражники рядом молчат. Пытаюсь вызвать в памяти хоть что-то – простое заклинание, слабый оберег, – но внутри лишь пустота. Кандалы выжигают магию, оставляя холодное отчаяние.
Двери распахиваются.
– Лот номер тринадцать! – голос аукционера разрывает тишину. – Живая Хранительница перекрестка между мирами! Особый экземпляр!
Каменные ложи утопают в бархате. Внутри собралась «приличная публика»: безликие и блестящие маски, развращенные аристократы и толстосумы. Кто-то лениво жует виноград, кто-то перебирает в руках хлыст и смотрит на меня так, будто я уже принадлежу ему.
Мероприятие закрытое, только для своих. У каждого здесь есть лишние сотни тысяч золотых, и они готовы платить за рабов с магическими способностями. А вот совести, похоже, нет.
Аукционер щелкает плетью, но я не вздрагиваю.
Толпа оживляется, когда чары высвечивают серебряное кольцо Хранителя на моем пальце. А потом – резкая вспышка. Чье-то заклинание рвет ткань платья, обнажая плечо, ключицы, грудь.
Все видно. Сволочи!
Аукционер довольно ржет.
– Живой ключ к перекрестку миров и редкая внешность, – он довольно оскаливается. – Идеальный товар для истинных ценителей!
Ключ к порталу, и мое тело в придачу. «Девушка бонусом», ага. Подавай им и власть, и игрушку.
Ярость вспыхивает внутри. Меня выставляют на магическом аукционе, как дорогую диковинку. Боже, как я умудрилась в такое вляпаться?
Свет становится ярче. Шепот в ложах перерастает в гул. Они понимают: покупают не просто рабыню. Обладание мной – это доступ к трафику. К порталам в другие миры, через которые можно провозить артефакты, оружие, людей.
– Сто тысяч!
– Сто пятьдесят!
– Двести и коронный контракт на поставку эфес-кристаллов!
Жетоны взлетают в воздух, падая в левитирующую чашу. Я не двигаюсь.
И вдруг вижу… его в серой маске.
Мужчина в дальней ложе смотрит прямо на меня. Его взгляд – холодная сталь. Знакомый до боли.
Сердце замирает. Он здесь.
Ставки растут. Крики, азартный ажиотаж.
Дыхание перехватывает. Если меня продадут любому из них, дом снова запачкают кровью, перекресток умрет. Погонят через него рабов. И я буду во всем виновата!
Нет. Только не это.
– Новая ставка! Два миллиона золотых, – выкрикивает жирдяй.
Платиновая пластина сверкает и падает в чашу. Толпа замолкает.
Эта сумма выше других предложений. Никто уже не спорит.
Но кто сделал эту ставку? Кто меня купил?
Неужели это не он? Тот, от кого я так ждала помощи?
(За два месяца до того, как меня продали с аукциона…)
Я открыла глаза и застыла: щека упиралась в грубые доски с толстым слоем липкой грязи.
Попыталась оглядеться. Вместо привычного офиса в Сити глазам открылся жутковатый интерьер: опрокинутые деревянные стулья, осколки глиняной посуды, почерневшие потолочные балки.
Голова раскалывалась, будто кто-то методично вбивал под череп раскаленные иглы. А тело… тело отказывалось слушаться.
«Это сон?» – пронеслось в сознании. Но тут же в нос ударили резкие запахи плесени и гари. В горле встал едкий ком. Я с трудом приподнялась на локтях. Колени дрожали, виски пульсировали болью.
Нащупала грубую ткань платья. Чужая вещь, мешковатая, потертая – никакого сравнения с моей офисной «тройкой». Судя по всему, я находилась очень далеко от привычного мира деловых встреч и квартальных отчетов.
Запустила пальцы в волосы, чтобы понять, сильно ли ударилась. Слишком длинные и спутанные, они насквозь пропахли старой кухней. Под грязью тускло проступал оттенок, которого у меня никогда не было, – платиновый блонд.
