Боги, космос и Лас-Вегас

Глава 1. От второго лица.

Я проснулся с каким-то плохим предчувствием. Снилось, не помню точно что. То ли нужно было пойти налево, а я пошел направо. То ли не послушал я кого-то. То ли послушал, но не сделал, как советовали. Одним словом – что-то я сделал не так, и все закончилось плохо. И кто-то кричал мне: «Юра, твою мать, ты чего творишь?!».

– Хорош валяться! – Добродушно крикнула, заглянув в спальню жена. Бодрый вид ее говорил, что проснулась она давно, а запах завтрака, просочившийся из кухни через открытую дверь, подтверждал это предположение.

– Уже иду! – ответил я и, чтобы как-то разогнать хандру навеянную сновидениями, подумал «Да ладно! Ты чего?» и представил, что через несколько часов мы будем у моря, будем загорать, купаться и пить турецкого шампанского столько, сколько нам его заблагорассудится. И ночная тревожность мало-помалу начала тихонечко размываться, а потом и вовсе смылась под горячим душем с запахом тропического аромата. И к завтраку я вышел в состоянии бодром и уравновешенном.

Глава 2

Нервозность вернулась, только я взялся з руль. Вот ни когда вещи загружали этого не было, ни пока мы сидели и вспоминали ничего ли не забыли. А стоило запустить мотор и лишь коснуться руками руля, как позитивный настрой растворился. И вернулась утренняя тревожность – нудная своей непонятностью. Я чувствовал себя одуванчиком на ветру, с которого сорвало весь пух и он дрожит в ожидании грядущих неприятностей. И неприятностей неизбежных. Казалось, кто-то внутри меня стонал: «Ну, Юра, ну не надо. Ну, послушай ты меня. Дело серьезное».

– И-и-и?! – Произнесла жена нараспев, удивленная задержкой.

– И … – Начинаю я, не зная, что сказать. И понимаю что ситуация глупейшая, и что всё уже решено и оплачено. И более того – путешествие уже представлено сотню раз в мельчащих подробностях и мы, во чтобы-то ни стало, должны пережить эти ожидания. И поняв, что нет у меня вариантов, я улыбаюсь и, подмигнув ей обоими глазами, говорю: «И … поехали!». И внутри меня словно пробка какая-то откуда-то вылетела, и вмиг полегчало настолько, что я даже прослезился от резкого перехода от тревоги к эйфории. И шмыгнув носом, выруливаю со стоянки.

– Ну, ты чего?! – Тянет жена, заметив мою слезливо-сопливость. – Мы же не навсегда уезжаем, а всего на две недели. Надо ж встряхнуться!

– Надо. – Отвечаю. – Извини. Накатило. И точно – не навсегда ж уезжаем.

Глава 3

Тревожность оказалась ложной. До аэропорта доехали без проблем. Удачно запарковались. Без задержек добрались до зала ожидания, где, словно нас и ждали два последних свободных кресла. Я принес по бокальчику мартини, и игриво подмигнув, предложил «Накатим?», и мы проворковали все время до посадки в самолет. Но вместе с мартини мало-помалу накатывала тревога. Тревога словно висела где-то мрачной тучей и клочья ее, словно цепные псы бросались и отпрыгивали назад. Я как мог, не давал тревоге расползтись, понимая, что второй душевный стриптиз будет вдвойне неуместней первого.

Идя по шлюзу к самолету, я вспомнил правило: «Чтобы не поглотила хандра, не сиди на месте с самого утра». И почувствовал, что даже бессмысленная, в общем-то, ходьба отвлекала от душевного зуда. И неожиданно, как найденная в кармане давно неношеного пальто мелочь, вспомнилось пушкинское «Как только мысли грустные к тебе придут – откупори шампанского бутылку иль перечти «Женитьбу Фигаро».

– Стюард, шампанского! – крикнул я, плюхаясь в кресло. Я выбрал шампанское, потому что на просьбу принести «Женитьбу Фигаро» можно было услышать резонный ответ, что тут вам, мол, не библиотека с крыльями.

А прав был Пушкин! Пусть не сразу, пусть не с первого бокала, но где-то с третьей попытки мрачная туча была загнана в свою конуру, откуда даже не ворчала. Полет прошел прекрасно!