Я протирала старой тряпкой пол.
Настроение у меня было отвратным, под стать погоде за окном. Руки
сами совершали привычные движения, убирая с вычищенного до блеска
камня небольшие частички воды. А я думала. Мне нужно было срочно
достать где-то деньги, чтобы перекрыть крышу на втором этаже. Ну и
желательно отремонтировать потолок на первом. Иначе этот сезон
дождей развалюха, которую местные крестьяне звали заброшенной
усадьбой, может не пережить. Вернее, она просто уйдет под воду.
Руки закончили собирать холодную
дождевую воду. Я выжала хорошо впитывавшую ее тряпку в древнее
ведро из железа, стоявшее рядом, тяжело вздохнула, с трудом
поднялась с корточек и с наслаждением уселась на табуретку возле
ведра.
Мозг между тем зацепился за
непривычное словосочетание: «местные крестьяне». Я хмыкнула: надо
наконец-то честно заменить «местные» на «мои». Дожили, я, Оркосова
Ирина Андреевна, незамужняя учительница старших классов, недавно
отпраздновавшая свое тридцатисемилетие, обзавелась собственными
крестьянами. Это на Земле у меня, кроме скромной однушки у черта на
куличках, никогда ничего не имелось. А как перенеслась в другой
мир, так сразу и усадьба, и крестьяне появились. И плевать, что
усадьба рушится на глазах, а крестьяне больше напоминают нечесаных
медведей. Зато имущество, да.
Еще бы понять, где срочно взять
деньги на необходимый капитальный ремонт этого самого
имущества.
Вообще, конечно, сюрприз вышел
невероятный, ну и не особо приятный. На Земле я давно обустроила
свою жизнь так, как считала нужным. У меня все было отлажено,
практически никаких неожиданностей, дни текли уныло и однообразно.
А тут?
В дверь забарабанили, вырвав меня из
воспоминаний. Ну и кому там жить надоело? Народ в округе уже
ученый, знает, что «госпожу ведьму» по ночам лучше не беспокоить.
Да и ливень такой за дверью, опять же. Нет, однозначно, кому-то
просто надоело жить.
Я нехотя поднялась с табуретки,
аккуратно обошла ведро и направилась к деревянной двери, обитой по
краям железом. Хоть в этом усадьбе повезло — дверь крепкая
оказалась. Ну и на окнах внезапно решетки обнаружились. Не
получилось у «несчастных, вечно голодных» крестьян разграбить
дом.
Ливень за дверью лил стеной, не
прекращаясь ни на секунду. Изредка вдали гремели раскаты грома,
способные оглушить кого угодно, и разрезала небо напополам яркая
зигзагообразная молния.
Я осторожно открыла дверь, боясь не
того, кто проникнет в дом, а тонн воды, которые он с собой
принесет.
Небольшая худенькая фигурка,
закутанная в серый плащ, протиснулась внутрь и застыла у порога.
Лило с нее, конечно, знатно. В тусклом свете магических
светильников, горевших под потолком, фигурка напоминала нищенку,
готовую просить милостыню. Только у нищих не бывает настолько
добротной одежды.
— Ты же собралась ночевать у
родных, — заметила я, с тоской рассматривая натекшую на полу лужу.
А ведь только что тут было чисто… Хорошо хоть дверь закрылась.
Хватит с меня и натекшей воды.
— Простите, лейра [1]ведьма, —
повинно вздохнула фигурка, — у них гости, вместе с Радиком.
— И что? Ты — ведьма, он — селянин.
Он тебя не съест.
Еще один тихий вздох. Ясно,
деревенские корни оказались сильнее магического обучения. Как же
так, чтобы женщина да подняла руку на мужчину. Стыд и срам.
— Раздевайся. Полы за собой сама
вытрешь.
— Конечно, конечно, лейра ведьма, —
заторопилась девчонка, официально считавшаяся моей помощницей.
Официально — потому что из меня ведьма, как из крестьянки балерина.
Даже Инга, та самая помощница, знает и умеет гораздо больше
меня.
Инга тем временем разделась,
осталась в длинной шерстяной коричневой юбке, такого же цвета кофте
и черных артах, — полусапожках из плохо выделанной кожи — повесила
светло-серый плащ на кое-как вбитый между камнями в стене штырь,
подернула рукава шерстяной кофты и начала работать.
