Молодой месяц тускло освещал
небольшую спальню, где на кровати в беспокойном сне металась
девушка. Ее сознание находилось сейчас далеко в другой реальности,
плененное жутким кошмаром. Словно живая бабочка проколотая
насквозь, она трепыхалась, не в силах улететь, испытывая
безграничный ужас перед неминуемой гибелью. И когда измученное тело
содрогнулось в последний раз, она открыла глаза, жадно хватая ртом
воздух.
Сбитая с толку, Анна резко села,
осматриваясь по сторонам. Голову тут же пронзила боль, настолько
сильная, что комок горечи подступил к горлу, вызывая приступ
тошноты. Застонав, она крепко зажмурилась и рухнула обратно на
кровать, ее длинные волосы, цвета темного шоколада взметнулись и
рассыпались по подушке. Каждый удар бешено стучащего сердца
отдавался в висках, отчего кожа покрывалась мурашками.
«Хватит, пожалуйста, оставь меня в
покое…» — мысленно просила Анна, не открывая глаз, а по щекам,
непроизвольно, текли слезы. Каждую ночь она переживала один и тот
же кошмар, не в силах прекратить происходящее, а проснувшись,
отчаянно молила об избавлении.
Это неизменно был огонь. Сотни раз
она пыталась тушить его, разрывая собственную плоть обожженными до
костей пальцами — безрезультатно. Обреченная, она могла лишь
беспомощно ждать, когда все закончится. Невыносимая адская боль, ни
с чем не сравнимый ужас и омерзительная вонь — все так реально… Она
звала на помощь. Кричала до хрипоты. Громко рыдала, но никто не
слышал. Потом просто переставала существовать. Долгожданное
избавление и смерть. А в следующее мгновение Анна просыпалась.
С самого детства её сны были такими
— слишком красочными и живыми. Словно осколки чьей-то памяти
застрявшие в душе, они проникали в сознание, заставляя переживать
чужую боль. Постепенно, обретая форму, образы стали осязаемыми
настолько, что Анна начала сомневаться в собственной памяти.
— Я еще жива… — шептала она, боясь
потеряться в иллюзиях между сном и реальностью. — Этого не было и
никогда не будет…
Первые мучительные минуты прошли, и
девушка снова открыла глаза, прислушиваясь к своему телу. Симптомы
ослабли, движения больше не причиняли резкой боли как раньше. Лёжа
на подушке, она осмотрелась. В комнате царил полумрак, но за окном
вовсю разгорался восход. И пока Анна наблюдала как на сером небе
медленно исчезают звезды, ею завладели воспоминания.
С того дня прошло почти два года, а
события, разделившие жизнь так жестоко, ещё свежи в её памяти.
Анна была выпускницей одиннадцатого
класса: активная, жизнерадостная, амбициозная, она строила планы,
мечтала о будущем, хотела мир повидать. А потом всё резко
изменилось.
Рано утром она разбудила родителей
громким криком, рыдая в беспробудном сне. А придя в себя, тут же
потеряла сознание от шока. Ее отвезли в больницу… Именно в этот
день ее жизнь остановилась, а все, что потом, было лишь способом
существования. Нескончаемая вереница визитов в больницу, десятки
консультаций, обследований и отсутствие диагноза. Со временем, Анна
научилась скрывать эти приступы ото всех, контролировать себя,
притворяясь, что все в порядке. Тайно принимала обезболивающие, не
способные унять мигрень. Сначала одну капсулу, затем две, но в
последний месяц и три не помогало. Она просто научилась так
жить.
С одной стороны боль, с другой беда,
случившаяся в семье. В тот год, когда у Анны случился первый
приступ, погиб папа, а следом, чуть не умерла и мама. Девушка была
как загнанный зверь. Ей не оставалось ничего другого, как просто
терпеть, лишь бы хоть как-то облегчить жизнь приемной маме
Алине…
О том, что она сирота, которую
усыновили Алина и Саша, младенцем, Анна узнала случайно, ещё в
девятом классе, когда попала в больницу с переломом руки. И даже
тогда, для их маленького и счастливого мирка ничего не изменилось.
Благодаря их любви и заботе, детство Анны прошло в настоящей семье,
оставив самые теплые чувства.
