Пролог. Лисица Кумихо
Ночь выхватила из темноты туловище лисицы. Изящное, красивое, пушистое, с проблеском лунного света в шерсти, словно вылепленное из затвердевшего хищного пламени. Гордая посадка головы. Ноздри, подрагивающие от возбуждения. Изящные уши, радостный оскал и лапы, приминающие добычу. Лисица на минуту остановилась, словно прислушивалась к чему-то, резко взмахнула хвостами и загородилась ими от любопытного степного ветра с запахом поздней полыни. Вдохнула полной грудью и задвигала лапами, перебирая груду человеческих тел, искореженных смертью. В ярости вспарывала животы, кромсала затвердевшие внутренности, принюхивалась и морщилась от незнакомых запахов. Того, за кем она пришла, не было. В отчаянии лисица задрала морду к далеким звездам – свидетелям ее обиды. Они видели отвращение в его глазах, брезгливость на лице, невольное движение тела назад и приподнятые в ужасе руки.
Кумихо выстрадала свое бессмертие, прожив почти тысячу лет в глухом лесу, куда не проникали даже солнечные лучи. И только полная луна, видевшая страдания лисы, подарила ей бессмертие вместе с волшебными чарами. Однажды, увидев свое отражение в воде, застыла от изумления: на нее смотрела женщина неземной красоты. И в тот момент Кумихо сделала свой выбор, она решила превратиться в человека. Ей предстояло стать «сердцеедкой», съесть не меньше ста человеческих сердец, чтобы исполнилась ее мечта. Лиса бродила по окрестным деревням и выискивала одиноких мужчин. Соблазняла, приводила их в трепет и добиралась до мягкой плоти, еще пульсирующей в кровавых когтях, съедала и становилась ближе к цели. На сосне, росшей у ее логова, отмечала каждое съеденное сердце и с трепетом ждала своего волшебного превращения в женщину навсегда. Когда число зарубок подошло к девяноста девяти, лиса затрепетала от радости. Осталось съесть всего одно сердце. Но радость оказалась преждевременной. В округе не осталось одиноких мужчин. И, когда Кумихо совсем отчаялась, удача улыбнулась ей. Однажды она наткнулась на низкий домик и остановилась: вдруг здесь она найдет свою последнюю добычу. Острые уши навострились, глаза неотрывно следили за широким двором. Вскоре открылась дверь. Из нее высыпала ватага сельской детворы.
– Сэнсей, анненхи кесее1, – галдели дети и смотрели с обожанием на мужчину, вышедшего вслед за ними.
–Анненхи касее2, – поднял руку Сэнсей3.
«Тяжело будет раздирать мышцы, – пронеслось в голове у лисицы, `– но на вкус сердце будет приятное, без запаха немытого тела, которым обычно разило от деревенских мужиков». Опрятный, в белой холщовой рубахе, выпущенной поверх широких штанов, он улыбался детям и стоял на улице до тех пор, пока ученики не скрылись из вида. С этого дня лисица провела много часов в укрытии, наблюдая за своей будущей жертвой: вдруг он женат? Но нет. Ни разу она не увидела рядом с ним женщину. Кумихо начала охоту. Инстинкт подсказывал ей, что прежние уловки для этого мужчины не годятся. Иногда ей было грустно, что придется вырвать сердце из такого красивого, ладно скроенного тела. При встрече с учителем девять хвостов Кумихо начинали мелко дрожать и рассыпаться веером по земле. Что это? Готовность принадлежать мужчине – человеку, которого должна умертвить? Но так или иначе, ей надо торопиться: скоро должно наступить полнолуние, которое отразит в глазах людей ее звериный вид. Совершив девять прыжков вокруг себя, лисица приняла обличье девушки. Потупив взгляд, встала на узкую тропинку, по которой мужчина ходил к роднику за водой. Вскоре она увидела его. Он шел, слегка согнувшись под тяжестью чиге4.
«Интересно, зачем ему столько воды?» – спросила себя Кумихо, чувствуя возбуждающий запах сосны и женьшеня, исходивший от мужчины.
