Вики
Когда отец приглашает к себе и
предлагает присесть, я знаю, чего ожидать.
Он хочет снова ввязать меня в
авантюру.
Он хочет победить.
Он не играет по-честному.
Он играет ва-банк.
Нет, я вовсе не пешка в отцовских
руках. Я иду на это добровольно и не захожу дальше, чем могла бы. Я
делаю это, потому что театральный кружок требует отточенного
мастерства, и поиграть с каким-то парнем, внушив ему, что он любовь
всей моей жизни, одно из таких опытов. Это вроде ложки в тарелку с
уверенностью. Доказательство самой себе, что могу, если захочу. Они
вовсе не страдают, когда «всё кончено». Обычно это развязывает руки
для «уйти в отрыв» и «на всю катушку», ведь для затягивания
сердечных ран, требуется дюжина легкомысленных девчонок и алкоголя.
Они получают желанный отрыв. Мы получаем победу. И ни с одним из
них я так и не дошла до стадии третьего свидания, которое
подразумевает секс. По статистике, именно третье становится тем
самым роковым.
Три.
Всего три свидания, которые
завершаются бурным сальто в кровати. Мне хватает двух, чтобы
третьего никогда не было.
Я расправляю плечи и позволяю отцу
выложить план.
— У Гилмортов новый капитан.
Удивительно, и как я не
догадалась?
Гилморты — это старшая школа,
находящаяся на другом конце города, из-за чего наши пересечения
между собой далеки от частых, вероятность происхождения двойного
торнадо намного больше, хотя в Кливленде стихийное бедствие не
редкое явление. Ученики наших школ встречаются лишь на поле и то,
если обе команды выходят в полуфинал. К слову, мы обе всегда
входим. Папа называет их школу фамилией тренера Гилморта, потому
что — по его мнению — остальных не существует. Последнего капитана
звали Логан Вуд, но засранцу пришлось выпуститься из школы. Жаль,
Логан был лёгкой мишенью, он разболтает всё, что только возможно. У
этого парня слишком длинный и болтливый язык.
— Как зовут нового?
— Коди Максвелл.
— Почему мне кажется это
знакомым?
— У них защитник с такой же
фамилией. Капитан новенький в школе.
Я скептически поднимаю бровь.
— И уже капитан?
— За парня ручались в предыдущей
школе. Сказали, что он чуть ли не будущая звёздочка на аллее
славы.
Отец коротко улыбается и смотрит на
меня тёплыми карими глазами, радужка которых представляет собой
чистое золото.
— Они не пробовали смотреть на всё с
другой стороны. Женское обаяние остановит танк на полном ходу.
Я улыбаюсь, но в голове поселяется
сомнение.
Впервые в жизни чувствую себя
неуверенной и совершенной сбитой. Эти ощущения достигают цели и
медленно колупают стену, если продолжу копаться в мыслях — позволю
создать дыру, а из этой дыры тут же просочится то, что годами
выкладывалось кирпичик за кирпичиком.
— Виктория?
Конечно, Виктория, отец всегда
называется меня полным именем, когда дело касается делового
подхода. Ну кто в здравом уме и твёрдой памяти на переговорах будет
обращаться к собеседнику вроде «черкани подпись и дело в шляпе»?
Отец любит создавать важность там, где отсутствует
необходимость.
Смотрю на него из-под ресниц и
киваю, как будто моё слово имеет значение. Это то же самое, что
предоставить только что родившемуся королевскому наследнику право
выбора. Стоит только ножницам перерезать пуповину, как он тут же
несёт груз ответственности за продолжение деятельности его
родителей. Родился и тут же садится за стол с золотой вилкой и
ложкой, и не факт, что в руках, чаще всего, столовые предметы в
заднице. Такие засранцы, выбравшиеся из золотых пелёнок, садятся на
точно такой же золотой трон и думают, что весь мир у их ног. Туше.
Это выстроенный в их же головах миф. Если весь мир у них ног — я
сегодня же иду за единорогом, который опорожняется радугой.
По тяжелому взгляду, лежащему на
мне, понимаю, что отец всё-таки ждёт ответ.
