Весна в этом году ранняя, а в прошлом еще лежал снег… Смотрю в
окно на яркое голубое небо, а в душе бушует грозовой фронт, уже
ставший привычным. Сколько еще смогу продержаться в этом кошмаре,
даже не представляю.
Негромкий скрип двери раздается за спиной. Прекрасно знаю этот
звук и, как выдрессированная собака, реагирую на него. По коже
ползут колючие мурашки, а внутри все сжимается. Это Михаил. Я
чувствую его приближение и инстинктивно замираю. Дыхание
перехватывает, а сердце колотится быстро-быстро. Боюсь его. Ничего
не могу с собой поделать.
Его дыхание обжигает затылок, а руки крепко сжимают мои плечи.
Бежать некуда, да и вырваться из стальной хватки не получится.
— Аленушка… — выдыхает мне в волосы и мягко целует в
плечо. Внутренне передергивает от омерзения. Никогда не привыкну к
этому. С нашей свадьбы прошел почти год, а я так и не научилась
принимать его ласки. Не чувствую его своим мужчиной, лишь палачом,
терзающим тело и убивающим душу.
— Ну что ты такая колючая. — Руки скользят по моим
плечам вниз и опять поднимаются.
«Не трогай меня! Остановись!» — вопит все мое естество.
Хочется кричать, топать ногами, биться в истерике. Все что угодно,
лишь бы не испытывать на себе жестокую любовь этого человека. Но я
слишком хорошо знаю, какими будут последствия моего бунта. Поэтому
лишь поджимаю губы и позволяю ему продолжить.
— Я так соскучился. — Губы касаются шеи, а ненасытные
ладони пробираются под халатик.
— Пожалуйста, не надо… — невольно вылетает у меня.
Крепко зажмуриваюсь, ожидая реакции, но ничего не происходит.
Михаил откидывает мою голову на свое плечо и скользит внимательным
взглядом по лицу.
— Что-то случилось? — В его голосе нет тревоги или
заботы, лишь легкая тень недовольства.
— Нет, — судорожно вздыхаю. С эмоциями справиться не
получается.
— Не ври мне. — Его глаза опасно прищуриваются. Читает
мои эмоции, жрет их, как вампир. — Ты же знаешь, как я
ненавижу ложь.
— Я просто не хочу… — выдавливаю из себя.
— Сейчас…
— Моя жестокая девочка. — Михаил смеется и
запечатывает мой рот своим, пропихивая мерзкий язык мне сквозь
зубы.
Дрожу, но подчиняюсь. Он отстраняется, жадно пожирает меня
глазами и гладит нижнюю губу большим пальцем.
— Хорошо, — выдыхает притворно огорченно. — У
тебя будет целый день…
— Спасибо, — нервно сглатываю, прекрасно понимая, что
он не отступится и близости все равно не избежать.
— Пора и о наследнике подумать…
Ни за что! И никогда! Я не собираюсь рожать ему ребенка. Тогда у
меня вообще не останется ни единого шанса на спасение. Михаил не
дрогнет, отберет малыша, а меня выкинет за ненадобностью. Я не могу
так рисковать, да и не хочу детей от этого мужчины.
Но открыто возразить не могу. Не имею права. Мой муж страшный и
жестокий человек, но любит меня до трясучки. Какой-то неправильной,
одержимой любовью. Он выбрал меня сам и присвоил, не спрашивая ни
мнения, ни желания. Забрал мою жизнь, а меня сделал безвольной
рабыней в своем доме. Все вокруг подчинено ему, а я всего лишь его
вещь. Дорогая, красивая, но вещь, без права голоса.
Но самое страшное, что я сама выбрала этот путь. Добровольно
согласилась выйти замуж за чудовище, чтобы защитить свою семью.
Я щит. Пока я с ним, пока я послушная жена, с моими родными
ничего не случится. Сама так решила и отступить не имею права.
— Михаил Алексеевич, вы здесь? — В дверном проеме
показывается голова одного из его громил.
Михаил вскипает мгновенно, направляя нерастраченную энергию на
того, кто попался под горячую руку.
— Ты совсем тупой? — рявкает он, быстро выпуская меня
из своей хватки. — Сколько раз я просил не открывать двери без
стука?
Невольно вздрагиваю и зажмуриваюсь. Михаил очень страшен в
гневе. Я хоть и понимаю, что злится не на меня, а все равно
рефлекторно начинаю трястись.
