– Я выбрала!
Я стояла и смотрела на отражение красивой девушки с сияющими
голубыми глазами. Длинные каштановые волосы струились по оголенным
плечам и спине, кружево корсета красиво очерчивало линию аккуратной
груди, а струящаяся ткань юбки подчеркивала хрупкость фигуры.
Казалось, она, эта девушка в отражении, вся светилась от счастья.
Такого, что освещала все своим сиянием вокруг.
И я все никак не могла поверить, что эта девушка в отражении –
это я и все это происходит со мной. Я была так счастлива, что
готова обнять весь мир и кричать об этом на каждом перекрестке. Еще
бы, ведь через два дня моя свадьба с мужчиной мечты. С тем, о ком я
еще два года назад могла только мечтать. С тем, кто добился моего
согласия практически катанием, преодолевая мои сомнения и страхи. С
самым великолепным мужчиной, который решил, что я – его
единственная, самая лучшая.
С моим Яном.
– Юлька, ну какая ж ты красивая, – выдохнула Поля, которая
стояла сзади и с восхищением рассматривала меня в отражении. – Да,
это платье определенно твое. Ты будешь самой красивой невестой,
которую я когда-либо видела!
– А ты много видела невест? – хмыкнула я.
– Нууу… – задумчиво протянула подруга. – В журналах – да! Вживую
и так близко – пока только тебя.
И она подмигнула мне.
– У твоего Яна точно дыхание в зобу сопрёт, – хмыкнула Поля,
поправляя длинный невесомый шлейф юбки. Я не хотела такого шлейфа,
но по задумке фотографа, он требуется для создания красивого
эффекта во время сессии, когда невеста бежит навстречу своему
счастью, то есть к любимому мужчине, а сзади за ей красивой волной
стелется шлейф платья.
Я по привычке хотела ответить, что Ян никакой не мой, как я
всегда и отвечала, когда еще не понимала наш статус отношений, и
когда Ян еще только начинал ухаживать за мной.
И тут же вдруг осознала, – Ян – мой!
И от этой мысли стало жарко внутри, особенно когда воображением
некстати подсунуло картинку нашего вчерашнего жаркого прощания. Ян
уехал в Германию в город с не выговариваемым названием на
переговоры по поставке сырья на свое производство. И очень
расстраивался, что оставляет меня в такой важный момент.
– Не переживай, – я нежно поцеловала его. – Я даже не замечу
твоего отсутствия, у меня столько дел.
– Ах, не заметишь, – хищно улыбнулся он и поцеловал… Так, что
сейчас, стоя перед зеркалом, у меня от воспоминаний об этом поцелуе
запылали жаром не только лицо, но уши с шеей. – Это чтобы ты
все-таки заметила мое отсутствие, малыш.
Он меня щелкнул по носу и ушел, смеясь. Гад такой.
Я вспоминала наше прощание и улыбалась, широко, от уха до
уха.
– Нет, ну это даже как-то неприлично, Юлька, быть настолько
счастливой, – сварливо проворчала Поля.
– Полюшка, – пропела я ее имя, – и на твоей улице перевернется
вагон с шоколадками, вот увидишь!
Рассмеялась, глядя на хмурую подругу.
– Ну ты чего, Поль?
– Чего, чего, завидую, вот чего, – пробормотала она, но тут же
улыбнулась. – Ты светишься так, что впору надевать солнечные очки,
иначе ослепнуть можно.
Меня почему-то царапнуло это. Что толку завидовать? И чтобы не
говорили, но зависть такое чувство… Не имеющее цвета. Что белая
зависть, что черная – это в любом случае неприятное чувство.
– Ты же знаешь, что в моей жизни было разное, я тоже не со
счастливым билетом родилась и с золотой ложкой во рту, – моя
радость чуть поугасла и улыбка с губ пропала.
– Юлька, да ты что, я ж, любя! – всплеснула руками Поля. – Ну
конечно, я все знаю про тебя! И тем более рада, что ты встретила
такого мужика как Ян. Ты с ним будешь как у Христа за пазухой.
Я кивнула. Да, Ян такой, надежный. Я действительно рядом с ним
себя ощущала как за железобетонной стеной. Но тем не менее я не
собиралась полностью отказываться от любимого дела и своей мечты,
пусть даже он и твердил, что будет полностью меня обеспечивать.
