Аделия
Витрина дорогущего ресторана совершенно не скрывает моего мужа,
который мило беседует с какой-то блондинкой. Рабочая встреча? Да
уж. Декольте дамочки прямо-таки кричит о том, насколько «рабочая»
эта встреча. Она вообще в курсе, что ее грудь сейчас вывалится
прямо в этот салат с крабом?
Конечно в курсе, я вас умоляю.
Мой муж с готовностью подливает в бокал силиконовой барби мое
любимое шампанское Дом Периньон, а та в свою очередь хищно
облизывает свои губехи и присасывается к нему.
Ладно, картинка для меня нова, а вот факт наличия в нашей
кровати третьей — нет.
Вне зависимости от этого мне все равно больно.
Счастлив тот, кто не ведает. А я слишком слабая и влюбленная в
своего мужа идиотка, чтобы подойти в открытую к нему и спросить: не
хочет ли он ничего достать из-за пазухи?
Светская тусовка учит держать лицо вне зависимости от степени
трешовости ситуации. Мои трясущиеся губы и мокрые щеки говорят о
том, что этот навык у меня отсутствует. Как бы ты ни готовил себя к
худшему, когда твое лицо с силой прикладывают об асфальт —
становится больно.
Спасибо слабому уличному освещению и метели за то, что меня не
видно сейчас. Капюшон черной норковой шубки скрывает мое падение от
любопытных глаз, а воркующей парочке и вовсе нет никакого дела до
тени, которая наблюдает за этой идиллией со стороны.
Мужики — полигамные сволочи. Мама с детства говорила мне об
этом. Я не сразу сообразила почему. А потом увидела отца с
другой.
Мама втолковывала, а я не верила ей, но верила в лучшее и в то,
что у меня все будет по-другому. Дура. Брак, начавшийся как союз
двух связанных общим бизнесом семей, обречен на крах — сейчас я это
понимаю.
Я смогла полюбить Рому, он меня — нет. Для осознания истины, в
которую я смогла поверить, потребовалось три года. Это так мало для
целой жизни, но так много для любящего сердца, которое, глупое,
сейчас разрывается на части.
И как пуля в висок: Рома притягивает блондинку за подбородок к
себе и оставляет на ее губах смачный поцелуй.
Меня тошнит, голова кружится.
Внутри такой круговорот эмоций из ненависти, злости, жалости,
горечи и гребаной любви. Вариантов развития событий несколько:
можно ворваться в ресторан и устроить публичный скандал. Можно
вернуться домой и закатить истерику в родных стенах. А можно
закрыть на все глаза и сделать вид, будто ничего не было.
Я выбираю еще один вариант.
Достаю телефон и пишу мужу сообщение:
«Тебя ждать?»
«Дель, на работе задержусь допоздна. Ложись без меня», —
прилетает тут же.
Приваливаюсь к холодной стене ресторана и листаю наши переписки.
Сухие, безэмоциональные. Где, куда, зачем, когда. Все. Даже ни
одного долбаного смайлика.
Вызываю через приложение такси и еду домой. Собираю чемоданы.
Один за одним. Выскребаю все, чтобы ничего не напоминало Роме обо
мне.
Дохожу до маразма — выкидываю ароматизатор, который купила не
так давно. Отправляю в урну любимую чашку, туда же кидаю свой чай.
Подушки на диване — в мусор. Композиция из цветов, наше свадебное
фото, мои рисунки туда же. Делаю несколько ходок, выкидывая
все.
Квартира пустеет, на глазах из семейного жилища превращается в
холостяцкую берлогу. Такую же, в какую заехала я.
Набиваю чемодан своими вещами, отношу в машину.
Меня с детства учили нести гордо себя. Но сейчас в отражении на
меня смотрит обычная женщина, которая устала плакать и быть
нелюбимой женой.
Решаю присесть на дорожку. Как раз в этот момент открывается
входная дверь и входит муж. Удивленно вскидывает брови:
— Не понял...
Я не рассчитывала на то, что он так быстро справится, хотела
улизнуть по-тихому, но, возможно, так будет даже лучше.
— Я ухожу от тебя, Рома, — голос предательски дрожит.
— Куда? — плюхается в кресло напротив меня.
