Железные ворота Академии возвышались так, словно имели личное мнение о каждом, кто осмеливался приблизиться, и это мнение было, мягко говоря, не лестным. Кованые узоры в виде переплетённых драконьих тел выгибались в изящных, но явно насмешливых позах, будто шептали: «Ну-ну, давай, удиви нас, смертный». За ними громоздился замок, не просто строение, а олицетворение показного величия: башни, шпили, стрельчатые окна, из которых струился мягкий, но холодный свет магических ламп, и ни одной щели, куда можно было бы спрятать человеческую скромность.
Толпа перед воротами напоминала смешанный салат: здесь были блестяще одетые наследники древних родов с гербами, вышитыми на плащах, и бледные, как утренний туман, новички, судорожно вцепившиеся в чемоданы, будто те могли защитить их от магии и высокомерия сразу. А где-то сбоку, среди всей этой цветастой картины, стояла Ариэль Летнер – в тёмной куртке, которую, кажется, пережили бы даже апокалипсис и три переезда, и с рюкзаком, больше похожим на спутника беглеца, чем ученицы престижнейшей академии магии.
Башни… о да, башни смотрели. Это было не воображение: на секунду Ари показалось, что верхушки с витиеватыми куполами повернулись, и чёрные окна уставились прямо на неё, как строгие учителя на опоздавшую ученицу.
– Ну да, – пробормотала она себе под нос, – пафоса-то им не хватало. Ещё бы фанфары и ковровую дорожку. А лучше дракона в холле, чтобы уж сразу напугать.
Магический ветер прошелестел сквозь ворота, и по коже пробежала дрожь, как от чьей-то холодной ладони. Чужая, но цепкая магия ощупывала её, будто проверяла, достойна ли она ступить на этот каменный двор. Ари, не отводя взгляда, шагнула вперёд, мысленно надеясь, что замок не решит выкинуть её обратно на улицу.
Ворота отозвались низким металлическим вздохом, и в тот момент Ари поняла: здесь даже железо умеет судить людей.
Женское крыло общежития оказалось длинным, как список претензий придворной дамы, и сияло витражами, будто кто-то решил, что жить здесь будут исключительно принцессы и священники. Сквозь цветные стекла лился утренний свет, рассыпаясь по полу алыми, синими и золотыми пятнами, словно кто-то пролил радужное варенье и теперь надеялся, что его просто не заметят.
Коридор тянулся до бесконечности, и по пути Ари то и дело натыкалась на открытые двери: в одной кто-то магическим заклинанием выглаживал гору платьев, в другой два девушки спорили, какого оттенка розового должна быть занавеска, «чтобы не раздражала чакры». Ари в очередной раз мысленно поблагодарила судьбу за её комнату на самом конце, там, по крайней мере, шанс столкнуться с этим фестивалем тщеславия был минимальным.
Дверь с номером 17 оказалась приоткрытой. Едва Ари переступила порог, как на неё вывалилась лавина слов:
– Привет! Ты Ари? Я Лисса! – перед ней, на аккуратно застеленной кровати, сидела невысокая девушка с сияющими, как два фонаря, глазами и целой россыпью косичек, которые подпрыгивали при каждом её движении. – Ой, у тебя рюкзак, как у беглянки! Ты что, прямо из поезда сюда?
Ари бросила взгляд на свой верный, потрёпанный рюкзак, который действительно видел больше вокзалов, чем большинство здесь видело в своей жизни.
– Ага, – ответила она, сбрасывая его на соседнюю кровать. – А что, тут положено прибывать на золотых каретах?
– Ну… многие так и делают, – задумчиво протянула Лисса, при этом вытаскивая из чемодана подушку в форме кота. – Ты ведь не из знатных?
Ари едва заметно ухмыльнулась.
«Итак, игра началась. Простушка в мире белоручек. Что ж, посмотрим, кто кого».
Она опустилась на кровать, и витражный свет коснулся её лица, вырисовывая на нём странную смесь усталости и едкой готовности к бою. Лисса, похоже, и не думала замолкать, её слова летели, как воробьи, каждый в своём направлении, и Ари лишь отметила про себя: этот день будет долгим.
