События, описанные в этой книге,
являются художественным вымыслом. Упоминаемые в ней имена и
названия — плод воображения автора. Все совпадения с реальными
географическими названиями и именами людей случайны.
There's a thousand pretty women
waiting out there
And they're all living devil may
care
And I'm just the devil with love
to spare, so
Viva Las Vegas, Viva Las
Vegas!
© Elvis Presley «Viva Las
Vegas»
Там ждут тысячи красоток,
И они живут так, что и дьявол
позавидует.
И я тот самый дьявол с запасом
любви.
Виват, Лас-Вегас! Виват,
Лас-Вегас!
© Элвис Пресли «Виват,
Лас-Вегас»
— Завидуйте, сучки! — пьяно визжит
Линн в открытый люк лимузина.
— Осторожнее, — я еле успеваю
придержать ее за ноги, чтобы она не вылезла на крышу.
Четыре года разницы в возрасте
приучили меня слушаться старшую сестру, но с самого начала
девичника Линн ведет себя развязнее тинейджера. Какие двадцать
пять? Ей и восемнадцать дашь с трудом после неадекватных
выходок.
Слева за окном взмывают ввысь
подсвеченные фонтаны «Белладжио»[1], справа переливается огнями
Эйфелева башня — мы застряли в пробке в центре Стрипа[2] — и Линн
не терпится похвастаться перед многочисленными прохожими.
— Я выхожу замуж! — допив остатки
шампанского прямо из горлышка, она сваливается в салон с пустой
бутылкой: — Дайте мне еще «кристалла»!
Сестра всегда любила эпатировать
публику, и пока мы обе жили с родителями, соседи не переставали
жаловаться на нее. Мать с отцом стойко держали оборону, защищая
легкомысленную дочь, но когда Линн переехала из Прескотта в
Лонг-Бич, все вздохнули с облегчением.
— Ну же, налейте, — не унимается
она. — Я хочу выпить!
— Тебе хватит, — с нервными смешками
подружки невесты пытаются усадить ее на сиденье рядом со мной. —
Иначе до клуба не доедем.
— Плевать, — раскинув руки, Линн
демонстрирует мокрое пятно на груди.
Фата намоталась на шею, помада
размазана, в глазах шальной блеск — в таком виде сестра вышла из
номера, но никто не удивляется и не смотрит с осуждением, потому
что это Вегас. Здесь привыкли творить безумства, не раскаиваясь,
ведь все, что происходит в Вегасе, остается в Вегасе.[3]
— Притормози, — я неуклюже пытаюсь
отобрать новую бутылку с вензелями и не думать о цене.
За вечеринку и панорамные люксы в
«Фор Сизонс» платит будущий муж Линн, отец которого год от года
мелькает в рейтингах «Форбс». И хоть фамилия значится в самом конце
списка, этот факт не мешает семейству Разовски позволять себе любые
расходы.
— Кэти, не будь занудой, — проглотив
порцию алкоголя, которым давно потерян счет, Линн накидывает
розовое боа и привычно высовывается в люк.
К приезду в «Экс Эс»[4] она еле
держится на ногах, и мы чуть ли не силой протаскиваем ее через
беснующуюся на танцполе толпу к столикам.
— Прощай, холостяцкая жизнь! —
оживляется сестра и, сбросив туфли, принимается танцевать прямо на
диване.
— Ради бога, успокойся, — жалобно
скулю я.
Наш столик возле бассейна, а
школьные и университетские подруги Линн слишком увлечены собой,
чтобы вылавливать горе-невесту, если она вдруг свалится в воду.
— Линнет, пожалуйста, уймись.
Суровый тон, как и просьба, остается
без внимания. Разозлившись, я решаю забыть о роли няньки и
расслабиться. Нам давно не пятнадцать, пусть сама несет
ответственность за возможные последствия поступков.
Хочется искренне порадоваться за
сестру, но мысль, что та выбрала мужа из-за денег, не дает покоя. И
хоть сама Линн утверждает, что главную роль в принятии решения
действительно сыграл размер, но не счета в банке, а члена, я ей не
верю. Она всегда стремилась к лучшей жизни, соглашаясь на свидания
с парнями, приглашавшими в дорогие рестораны — которых в нашем
Прескотте было от силы пять — а предложение Брэда приняла, только
когда увидела кольцо.
