— Ваша светлость! Ваша светлость! —
вертя головой, кричал мальчишка вестовой. — Послание из дворца!
Ваша светлость!
— Чего кричишь? Мама занята, давай
сюда, отнесу!
— Не мама, а её светлость, — чуточку
надменно поправил маленького княжича вестовой и с поклоном передал
послание. Он хоть и был не намного старше наследника, но хорошо
запомнил, как мелкого отчитывала старая графиня за неправильное
обращение к её светлости главе клана.
Княжич тяжело вздохнул, посмотрел
куда-то наверх и ещё раз вздохнул.
— Но она же моя мама, — несогласно
проворчал он, чувствуя союзника в вестовом Жельке.
Желька сочувственно пожал плечами,
но все же попытался объяснить княжонку:
— Её светлость не может быть мамой,
потому что она — глава клана!
Маленький Алик насупился, а потом
непонимающе замотал головой:
— Я точно знаю, что она — моя
мама!
Теперь Желька глубокомысленно
почесал затылок и, разведя руки, протянул:
— Ну, тогда не знаю! Я хотел как
лучше, а то тебе же потом попадет. Графиня хорошая, но уж лучше бы
высекла, чем нудела, как надо вести себя.
Маленький княжич тяжело вздохнул и
по-взрослому махнув рукой, поплелся к тёте Эхне. Она всегда была
рада ему, и запрещала её сиятельству Татие не разрешать ему
называть её тетушкой, тётей или теткой. Графиня сердилась и
называла тётю Эхне невоспитанной особой, но та только посмеивалась
и корчила смешные рожицы, когда бабушка отворачивалась. Алику
нравилась тетя Эхне и он даже решил, что быть невоспитанным
забавно, но мама попросила не огорчать бабушку.
— Тётя! Тётя Эхне, принесли весть из
дворца, — старательно проговорил Алик, и аккуратно развернув
листок, положил его на полочку у зеркала.
— Какой же ты взрослый, мой
пирожочек! — умилилась Эхне и, показав жестами, что она обнимает,
тискает и расцеловывает такого славного малыша-пирожка, торопливо
взяла с отражающейся в зеркале полочки послание и принялась читать
его.
— Ого! Наш
душка-император призывает твою маму к себе, чтобы
тет-а-тет обсудить план освобождения земель! Подумать только, я
ночами не спала, разрабатывала этот план, а он тут говорит так, как
будто это его план и требуется только уточнить детали!
— Это мамин план, — набычился малыш,
не соглашаясь с тетей Эхне.
— Что значит «мамин»? Она его только
придумала, а я проработала до мелочей! А ты знаешь, что в великих
делах самое главное?
Алик замотал головой и едва
удержался, чтобы не скопировать возмущенную тетку. Ему нравилось,
как она в один миг преображается из благочинной барышни в
воительницу.
— В любом большом деле важнее всего
мелочи! — не разочаровала Эхне и рубанула рукой крест-накрест,
сразу перечеркивая любые возможные возражения. — В мелочах
скрывается великая победа или катастрофическое поражение! — тётка
встала в позу оратора, и вытянув руку вперёд, громко
провозгласила:
— Из мелочей состоит вся наша
жизнь!
Потом девушка в зеркале на секунду
замолкла, чтобы придумать ещё что-нибудь пафосное и убедительное,
но маленький княжич не стал дожидаться:
— Все равно план нашего спасения
придумала мама, — упёрся малыш и для весомости добавил: — Дядя
Георгий назвал её генией.
— Гениальной! — фыркнула Эхне и
подбоченившись, с загадочной улыбкой произнесла:
— Но она — это я! А я — это она! А
значит — что?
— Что?
— Я тоже гениальна! — торжественно
закончила она.
Малыш не нашелся, что ответить. С
тетушкой Эхне редко спорила даже бабушка Татия, а дедушка Алексис
сразу капитулировал и платил отступные, рассказывая новости.
— Но лететь во дворец опасно, —
вдруг сообразил княжич и побежал в подвал, чтобы сказать маме, что
он полетит с нею.
Его маленькие ножки в ботиночках
шустро застучали по ступенькам, но когда он подбежал к залу с
источником, то заробел. Маму категорически нельзя было отвлекать,
если она снимала проклятие, и нежелательно беспокоить, если она
просто работала. Сейчас она стояла у алтаря и о чём-то думала.