25 сентября, среда
Pyromania — Tommee Profitt, Royal & the Serpent
«Защищать голову» – мысленно повторяю я один из главных принципов карате и торопливо принимаю правильную стойку.
На мне почти нет защитной экипировки, на Тиме, стоя́щем напротив, тоже только доги1 и перчатки. Шестаков улыбается, но во взгляде искорки авантюризма. Он вряд ли станет биться в полную силу – поддастся, как обычно. И всё же, противник у меня серьёзный. Делаю глубокий вдох, настраиваясь на бой. Концентрируюсь.
– Хаджиме! – выкрикивает тренер сигнал начать спарринг.
Наклоняюсь вперёд. Первый тычок прилетает от Тимура – прямой и тяжёлый. Едва успеваю увернуться и ответить ударом ногой. Он проходит мимо головы соперника, но я ощущаю прилив уверенности. Так всегда бывает: главное – начать, а дальше действовать по наитию.
Мы с Шестаковым не первый год знаем друг друга. Тиму известны мои слабости, и он умеет использовать их в своих интересах. Давит весом. Теснит ударами к краю татами. Сделав резкий шаг вперёд пытается провести захват. Я отскакиваю назад и контратакую с разворота.
Тренер внимательно наблюдает за нами. А когда я, извернувшись, всё же попадаю ногой в голову соперника, комментирует:
– Молодец, Романова!
Обрадовавшись, тут же получаю тычок в живот, потом в грудь. Не больно. Скорее, неожиданно. Отскакиваю. Хмурюсь.
– Внимательней, Ниса, – усмехается Тим, но я стираю его усмешку серией чётких и уверенных ударов.
У нас разные категории, но тренер разрешает нам биться в паре. Силу Тима я легко компенсирую скоростью, гибкостью и умением уворачиваться. Карате – это не только про бои. Ещё про духовную дисциплину, настойчивость и умение побороть собственные сомнения и слабости. У нас с Тимом не совсем борьба. У нас взаимодействие, во время которого каждый стремится стать лучше, сильнее, выносливей.
После команды остановиться мы коротко кланяемся друг другу. Восстанавливаем дыхание.
– Аниса, контролируй дистанцию, – выговаривает Андрей Владимирович, когда ученики выстраиваются на татами. – А ты, Тимур, ногами больше работай. Ленишься, поддаёшься. В следующий спарринг встанешь с Киреевым, он тебя живо уделает.
– А поставьте, – широко улыбается Тим. – Посмотрим ещё, кто кого уделает, сэмпай2…
Девочек отпускают переодеваться первыми. И пока Шестаков препирается с тренером, я успеваю стянуть штаны и куртку. Душ в школьном спортзале не предусмотрен, поэтому футболку и джинсы приходится надеть на влажную от испарины кожу.
С удовольствием расплетаю тугой пучок на голове, позволив иссиня-чёрным волосам упасть на плечи тяжёлой волной. Умываю лицо в раковине и оглядываюсь в зеркало напоследок: на бледных щеках румянец, в глазах азарт недавнего боя, на скуле ссадина – след пропущенного удара. Ерунда, завтра будет почти незаметно.
– Пойдём, провожу, – Тим уже дожидается меня, подпирая стену у входа в школу.
Пожимаю плечами:
– Зачем? Не темно ведь.
В сентябре день всё ещё длинный, почти как летом. Но солнце уже зависло на горизонте, залив улицу красно-золотыми лучами. Лёгкий ветер принёс первую прохладу, и я торопливо натягиваю чёрную косуху на тонкий свитер.
– Всё равно по пути, – отзывается Шестаков, и, не дожидаясь разрешения, шагает рядом со мной.
Вообще-то ему не по пути. Для того, чтобы проводить меня, ему приходится делать крюк через две улицы, но раз хочется – пусть идёт. Под ногами шуршат опавшие листья, смешиваясь в пёстрое полотно из жёлтого, зелёного и коричневого. Пахнет сухой землёй, осенним ветром и выпечкой из пекарни через дорогу.
Не нуждаюсь в компании. С бо́льшим удовольствием я бы надела наушники и послушала музыку. Тем более, разговор с Тимом не клеится. Слова вроде бы складываются в предложения, но каждая тема обрывается неловким молчанием.
