Крепостная

.

Страстная любовь в своем апогее достигает полного неистовства, предела чувств и желаний, вершин безумия, при котором влюбленный находится, словно в бреду от блаженства и мук одновременно…

“И когда коварны очи

Очаруют вдруг тебя,

Иль уста во мраке ночи

Поцелуют не любя –

Милый друг! от преступления,

От сердечных новых ран,

От измены от забвенья,

Сохранит мой талисман!”

Старинный русский романс Слова А.С. Пушкина

.

Российская империя, Московская губерния,

село Никольское, усадьба князей Урусовых

1852 год, Май

— А ну, держи ее, Егорка! — закричал долговязый парень лет пятнадцати, устремив взор на девочку, которая только что ловко вывернулась из его раскинутых рук. Второй паренек, коренастый и неприятный на лицо, попытался схватить рукой подол атласного платья Грушеньки, которая пронеслась мимо. Но девочка оказалась проворнее и, увернувшись от Егора, бегом устремилась к деревянным конюшням. Высоко приподняв широкую юбку своего голубого платья, девочка вбежала внутрь бревенчатого одноэтажного здания с высокими потолками, надеясь именно здесь скрыться от парней.

Миновав первые два стойла, в которых топтались лошади, Груша влетела в следующее — пустое. Услышав голоса мальчишек, которые так же вбежали за ней в конюшню, девочка прислонилась к беленой стене и затаилась. Слыша по голосам, как парни прошли мимо стойла, в котором она спряталась, Груша, чуть подождав, решила выглянуть и проверить, далеко ли они, чтобы снова выбежать наружу. Однако едва она вытянула тонкую шейку, бросая взгляд через короткую деревянную дверь, как тут же увидела Тимошку, который стоял всего в десяти шагах и озирался по сторонам. Парень сразу заметил ее и закричал:

— Вот она!

Груша нахмурилась и мгновенно юркнула обратно в стойло, прижавшись к стене, понимая, что теперь уж точно попалась. Парни уже подлетели к ней и в два голоса заголосили:

— Проиграла! Проиграла! Мы поймали тебя!

Они довольно ухмылялись, остановившись рядом с девочкой. Грушенька, сморщив недовольно носик и взглянув на тринадцатилетнего Егорку, который был чуть выше нее ростом и имел толстое скуластое лицо, выпалила:

— Проиграла — и что ж?

— А то, что немедля выполняй желание! — воскликнул Егорка.

— И какое? — спросила девочка тихо, устремив на паренька яркие фиолетовые глаза.

— Ну, как обычно, щелбан по лбу! — выпалил довольно Егорка, прямо светясь от мысли о том, что может щелкнуть эту разряженную в шелка девчонку, которая постоянно пыталась доказать, что она им не ровня.

Груша нахмурилась и, чуть прикрыв глаза, придвинула свое личико к Егору. Мальчишка, цокнув языком, щелкнул по небольшому лобику девочки и довольно заулыбался. Груша, даже не пискнув от боли, перевела взор на второго паренька чуть постарше, которого звали Тимофей.

— Теперь ты тресни ей по лбу, — с воодушевлением заметил коренастый Егорка. Но Тимошка как-то хмуро смотрел на девочку, не сводя взгляда с ее необычных больших фиолетовых глаз.

— А я хочу другой штраф, — тихо промямлил он.

— Какой другой? — опешил Егорка и перевел взор на долговязого босого паренька, одетого в простую русскую рубашку и темные холщовые штаны.

— Пусть поцелует меня, — сказал глухо Тимофей и чуть придвинулся к девочке, стоявшей перед ними в напряженной позе. Вмиг глаза Грушеньки округлились от удивления, и она воскликнула:

— Не буду я никого целовать! Вот еще придумал!

— Проиграла, плати штраф! — выпалил Тимошка и придвинулся. Груша поджала губки и тут же, резко дернувшись вперед, попыталась протиснуться между парнями. Но Егорка мгновенно среагировал и схватил девочку за плечи.

— Ишь ты, хитрюга! Не убежишь! Штрафной поцелуй! — затараторил, гадко ухмыляясь, Егорка.