Меня зовут Вика Рязанцева. Я обычная
девушка двадцати четырех лет, уроженка Воронежской области села
Листопадное, со средним бухгалтерским образованием, без личной
жизни и до недавнего времени работающая на колбасном заводе в
термичке.
Все это было несколько месяцев
назад, пока моя подруга Маша не попала в аварию со своим богатым
любовником Павлом Высоковскими я не стала подозревать в покушении
на убийство его младшего брата Михаила. Дабы уличить Михаила в
преступлении, устроилась работать на его строительную фирму
секретаршей его отца.
Поняла я, что Михаил не убивал
своего брата и не желает убивать меня, только когда увидела, что
его тоже пытаются убить. За время своего расследования я успела
попасть в обезьянник, лечь в тюремную больницу и перевестись в
частную, похоронить Михаила Высоковского (слава Богу, он остался
жив!), влюбиться в него и снова согласиться у него работать.
Как и обещал полицейский Енисеев
(как выяснилось, лучший друг моего приятеля Сергея Гущина), всех
убийц и преследователей моих и Высоковского-младшего посадили. Но
мне не давала покоя мысль, что посадили невиновного. Друг Павла
Высоковского и по совместительству финансовый директор был
соучастником увода денег, но никак не убийцей. Но мне Енисеев
строго-настрого велел не вмешиваться в следственный процесс, а о
своих мыслях по этому поводу вообще умолчал. Я же, естественно,
даже думать о поиске убийцы не хотела. Я только вылечилась, пришла
в себя после стресса и готовилась снова выйти на работу к
Высоковским. Кто знает, вдруг моя жизнь наладится…
За это время у меня мало что
изменилось, да и в жизни моей подруги Маши тоже, разве что ее
теперь материальные проблемы мало беспокоили. Изменился ее статус.
Она стала владелицей рекламного агентства, хотя продолжала
трудиться у своего дяди секретаршей, выходя на работу натри-четыре
часа в день. Говорила, что это ее стимулирует, организовывает,
иначе она может превратиться в престарелую матрону, которая только
и будет весь день ходить в халате, драить кастрюли и готовить
вкусняшки. А также Маша выкупила для меня комнату у моей хозяйки и
сделала в ней ремонт. Теперь я обитаю в царских условиях, и вся
квартира принадлежит Манюне. А она с меня деньги за комнату
отказывается брать, уверяя, что я для нее сделала больше, ибо
спасла ей жизнь. Так мы живем втроем — я, Маша и ее четырехлетняя
дочка Инночка.
…Проснулась я от того, что меня
трясли за плечо. Послышался сиплый голос подруги:
— Вика, ты проспишь, и Высоковский
тебе этого не простит. Встава-ай!
Она ущипнула меня за щеку. Я сквозь
сон услышала пищание моего будильника на мобильнике и лениво
открыла глаза:
— Кто придумал это рабство…
— С таким окладом, как у тебя, это
дискриминация для коллектива фирмы, а не рабство. — Машка открыла
мой гардероб и сама достала мне одежду, что мы купили накануне. — Я
тебе честно скажу, ты ее не заслуживаешь.
Я не могла с ней не согласиться, она
была права. Михаил Высоковский существенно повысил мне оклад, как
только я попала в больницу, и мотивировал это вредностью на
производстве. Так сказал он мне. А бухгалтерия решила, что слухи о
том, что мы скоро поженимся (которые, кстати, пустила я),являются
чистой правдой.
Вчера весь вечер Маша готовила меня
к работе. Она утверждала, что я совсем обленилась и распустила
себя. Она делала мне пилинг, маски на лицо и руки, вызвала
маникюршу, и я до часу ночи сидела под этими страшными пытками!
Маша просто забыла, что я и раньше не ухаживала за собой. У меня
денег таких не было. К тому же я считала себя молодой, чтобы
пользоваться тяжелой артиллерией по уходу за внешностью. А маникюр
делала себе сама. И чего теперь удивляться, что я в полшестого утра
встать не могу… Как только у Маши все получается? Она вон даже
стиральную машинку завела… Нет, все-таки это у нее болезнь. Она
права, ей весь день дома находиться нельзя.
