"Ничто так не бодрит по утрам, как истошные вопли роженицы,"-
тяжко вздохнув, подумал Сергей Иванович Соболев, зав. отделения
патологии беременности, и решил, что кофе ему сегодня уже не
надо.
- Так, голубушка, вы когда орёте - не ды'шите. А надо бы наоборот!
- мягко, но настойчиво посоветовал Соболев, оторвав сосредоточенный
взгляд от наружных родовых путей и переведя его на красную от
натуги их обладательницу,- Там уже головка видна, душа моя! Некогда
в громогласии упражняться...
Виола Петровна, ассистирующая акушерка, с опаской покосилась на
увещевающего роженицу доктора. Её не обманывал ласковый тон и тепло
светящиеся глаза начальника. Весь персонал знал стадии гнева
зав.отделения Соболева. Если в его речи мелькали следы
коммунистической эпохи, значит Сергею Ивановичу что-то не
понравилось, если он переходил на дореволюционный сленг- значит
Соболев сердится, если же веяло старославянским, то всё! Пиши-
пропало- останешься без премии...
- Дышу я, дышу! - облизывая пересохшие губы, возмущенно захрипела
роженица,- Сами бы попро...Уфффф!
- Да вниз же, вниз тужься! - возмутилась уже Виола Петровна,
всплеснув от негодования руками. Ну, такая схватка пропадает,
а!
- Вниз давай, деточка! А то ж ребенка заж...- начала было акушерка,
но осеклась под быстрым режущим взглядом Соболева.
Было у Сергея Ивановича одно правило в родах- рожениц он пугать
всякими детскими увечьями запрещал, хотя обычно это использовалось
повсеместно. Да и Виола Петровна была твердо убеждена, что иногда
надо. Вот как сейчас например: девчонка же только щеки пузырем
делала и ноздри раздувала. Вон бордовая вся, а толку ноль.
Нехорошо...
- Так, подмените...- Соболев быстро уступил место акушерке меж
раздвинутых дрожащих от перенапряжения ног, а сам подошел с
изголовью родильного кресла.
- Значит вот что, голубушка,- деловитым тоном начал Сергей
Иванович, доставая телефон из кармана хлопковых штанов
хирургического костюма,- Продолжишь в лицо тужиться- глаза из орбит
вылезут и кровоизлияние будет...
-Правда- правда...- утвердительно закивал зав. отделения в ответ на
направленный на него недоверчивый взгляд.
- Показать?- и не дождавшись согласия пациентки, начал быстро
листать галерею в своём смартфоне, желая успеть, пока роженицу не
скрутило очередной схваткой.
- Вот!
Соболев с победным видом ткнул экран в нос пациентке. Глаза той и
правда медленно полезли на лоб. Виола Петровна же незаметно
закатила к потолку свои. Ох, уж эта уникальная методика
заведующего, цинично уверенного в том, что страх за ребенка женщин
дезориентирует, а страх за собственную внешность - мобилизует. У
роженицы меж тем от увиденного в телефоне врача начала заметно
отпадать челюсть, а бордовый цвет лица уходить в нежно-
зеленый.
На самом деле Сергей знал, что делал, потому что и женщин он тоже
знал. Слишком хорошо. Так хорошо, как может знать только человек,
проводящий с ними практически всё время своего бодрствования и
наблюдающий их в самых разных, а порой и экстремальных ситуациях .
И, как любой мужчина, чересчур часто сталкивающийся с
противоположным полом, Соболев женщин не то, чтобы не любил,
но, скажем так, видел все их слабости и недостатки без прикрас. Без
того романтического флёра, так помогающего мужчинам влюбляться в
юности. Именно поэтому Сергей уже давно не влюблялся - в последний
раз лет десять назад в свою теперь уже бывшую жену, как оказалось,
ту ещё суку. После неё в сердце Соболева было так же пустынно, как
на поверхности Марса, что в общем тридцатисемилетнего Сергея
Ивановича более чем устраивало. Потерять способность проникаться
всей этой розовой чушью, и в итоге сохранить нервные клетки, время
и кошелек- был лучший подарок его бывшей женушки.
