Мне предстояло провести ночь в компании сановитых покойников -
восковых копий известных личностей, - задание редакции.
Начала со звонка создателю музея. Когда-то делала с
ним интервью, и его домашний телефон значился в моей записной
книжке. Но... оказалось, что я позвонила аккурат в день первой
годовщины его смерти. Родные сидели за поминальным столом, а тут...
покойного спрашивают к телефону... Жуть!
Новых руководителей пришлось долго уговаривать, чтобы
не побоялись нарушить должностную инструкцию и сняли помещение с
сигнализации. В конце концов, все утряслось.
Было ли мне страшно? Да, двух вещей. Первое, что
засну, проснувшись, не вспомню, где нахожусь и свихнусь, когда
увижу, кто меня окружает. Второе, что шаги пришедшего утром
сотрудника музея приму за потусторонние. Тем более, что еще
Гиляровский в "Москве и москвичах" описал здание как "дом с
привидениями". Сегодня полно "очевидцев", готовых подтвердить: дядя
Гиляй не врал.
Все знают этот дом. №14 по Тверской, на первом этаже
в нем расположен "Елисеевский" магазин. Построен в конце
XVIII века для супруги статс-секретаря императрицы Е.И.
Козицкой. Позже здесь жила княгиня Волконская и держала салон,
потом поселилась некая затворница, странноватая, говорят, - точный
прототип "Пиковой дамы". В 1932 в одной из комнат дома жил, получал
первые публикации своего романа и умер Николай Островский.
Входную дверь не должны были закрывать снаружи, но
кто-то из "хозяев" сделал это по-привычке. Впрочем, возможно, то
была вовсе не ошибка, а коварный умысел, мол, раз девочка жаждет
приключений... Короче, выбраться оттуда я не смогла бы, даже если
бы захотела.
Обхожу зал. Стараюсь мыслить здраво. Паркет
скрипит где-то совсем не там, где наступаю? - должно быть,
каверза акустики. Чья-то тень мелькнула между Мао Цзедуном и
Лениным. На самом деле, моя собственная, - зеркала, расположенные
вдоль стен под углом друг к другу ввинчивают твое собственное
отражение в центр выставки, точно ты сам стал экспонатом.
Их ровно сорок, тех, кто составит мне компанию этой
ночью: тридцать семь джентльменов и три леди. Большинство из этих
людей давным-давно истлело в могилах, а я могу бродить здесь
сегодня и рассматривать их тела, столь же прекрасные, как при
жизни.
Воск и внешний лоск, - если описать нашу "вечеринку"
коротко.
А если подробно? Вообще-то было скучновато... Я ждала
полуночи, а когда та наступила, оказалось, что ничего
сверхъестественного не произошло...
Все равно, они - там, а я - здесь... Меж нами
магический барьер - обычное музейное ограждение, провисающая
веревка, а, кажется, будто ворота в иное измерение. И я шагнула
"за"...
Вы замечали? Во всех залах, где выставлены восковые
фигуры, приглушен свет. Полумрак создает эффект меняющихся лиц. Мне
показалось, что лица стали суровее.
Рука Распутина осенила крестом мою спину, будто
предостерегая. Резко обернулась в его сторону - нет, стоит
недвижим, как ни в чем ни бывало...
Виктор Цой ухмыльнулся... Приближаюсь и ясно вижу,
что левый глаз легенды рока движется, нацеленный на меня.
Это получилось как-то само собой, мне просто
захотелось совершить приободряющий жест - я похлопала Цоя по плечу.
Фигура заколыхалась, словно погруженная в транс. Оказывается, она
вовсе не была прикреплена к полу. Пришлось подхватить певца, чтобы
тот не упал, и даже слегка примять при этом его плащ. Наши лица
оказались на расстоянии сантиметров двадцати друг от друга... Нет,
на обычный, человеческий, облик не был похож. Скорее, на
загримированную физиономию артиста, что в его случае вполне
естественно. Не естественно было другое, тело - холодное и
онемелое... И впрямь, как у покойника...
