– Деда, а правда, что раньше в Гэллоуэе водились золотые
антилопы? – спросил мальчонка лет эдак пяти, глядя на старика
по-детски восторженными глазами.
Старик, к которому он обращался, сидел на складном табурете
почти вплотную к стене очага, грея о нее старую спину. Он был
маленький, полноватый; в седой бороде, плотно обхватывающей лицо,
упрямая каштановая прядь, которая словно никак не могла обрести
чистый белый оттенок.
– И не только в Гэллоуэе, малыш, но и по всей нашей славной
стране, – ответил он с гордостью, свойственной рядовому шотландцу
от мала до велика.
– И они правда могли делать золото? – Мальчонка даже рот
приоткрыл, дожидаясь ответ.
– Могли... еще как могли... – отозвался старик. – Говаривали,
ударит волшебная антилопа копытцем, а в стороны так и брызжут
золотые монеты да драгоценные камни. Только и успевай набивать
полный берет!
– Вот бы нам такую найти, – вздохнула мечтательно женщина,
занимавшаяся у окна починкой одежды. – Мы бы и крышу смогли
залатать, и загоны поправить, а там, глядишь, Джон и овец прикупил
бы да пару коровок на молоко.
– Я люблю молоко! – кивнул мальчик с улыбкой, не замечая, как
лицо его матери, а говорившая была его матерью и невесткой старика
Даффи, подернулось грустью, как бывает с подернутым пеплом
догорающим костерком.
– Знаю, малыш, – она тоже улыбнулась ребенку. – Вон какой стал
большой: вся одежда мала.
Макки тут же задрал подбородок, гордый, что вырос на целых два
дюйма с прошлого Рождества (так сказал дядя Джон на прошлой
неделе), и сказал:
– Когда вырасту, то пойду в горы и отыщу золотую антилопу, –
пообещал он с детской уверенностью в успехе.
В тот момент скрипнула дверь, и в дом, пригнувшись под низкой
притолокой, вошел молодой человек. Расслышав последние слова
мальчика, он осуждающе покачал головой...
– Не забивали бы вы, отец, голову мальчика всякими сказками, –
пожурил он старика Даффи, безошибочно догадавшись, кто именно
рассказал племяннику сказку. – Проку ему от этого никакого, нужно
сызмальства понимать: деньги разве что тяжким трудом и можно
добыть. Прочие способы для разбойников и воров, а Макки у нас, да
хранит его бог, не такой!
Он поставил у горящего очага корзину с нарезанным торфом и
потрепал мальчика по волосам.
Женщина и ребенок пристыженно потупились, а вот старого Даффи
выговор будто бы даже чирком не затронул:
– А вот это ты зря, – сказал он, глядя на младшего сына с
толикой осуждения. – Легенда о золотой антилопе – не сказка, а
быль. Старики постарше меня, тот же Макдуалл из Логана, клятвенно
уверяют, что видели своими глазами, как наш нынешний лорд, мистер
Галлоуэй, тогда еще бедный пастух без гроша за душой, прибежал в
Кирккадбрайт с карманами полными драгоценных камней. И не только
карманы, его пастуший мешок был набит золотыми монетами! Он едва
его нес, пригибаясь под тяжестью денег.
– И ты в это веришь, отец? – скептически хмыкнул молодой
человек.
– А по-твоему эти почтенные старцы лгуны?! – вскинул бровь
Даффи.
– Если и не лгуны, то хорошие фантазеры.
– Ах, вот оно как, значит и я выживший из ума фантазер?! –
вскинулся собеседник и сложил на груди руки. – Славно же мы с твоей
матерью воспитали сыночка. Счастье еще, что она это не видит!
– Отец...
– Что «отец»? – продолжал обиженным тоном старик. – Всем в нашем
крае известно, что лэндлорд Галлоуэй в прошлом был нищ, как всякий
прочий шотландец на мили вокруг. Он пас гусей в предгорьях Кулшарга
и ел черствый хлеб, запивая его водой из ручья. А потом, прикорнув
как-то ночью близ Лум-о-Блэк-Гиттер, он проснулся от перестука
волшебных копыт... Это та самая антилопа спустилась в долину
пощипать сочной травы, да разбудила спящего Рамси. Он сначала за
ней наблюдал, не смея пошевелиться, а когда все-таки приподнялся,
желая набросить на шею бедняжки веревку, антилопа и прыснула со
всех ног... Рамси вскочил – и за ней.
