В день, который ничем не должен был
отличаться от остальных, я поцеловалась с младшим братом своего
жениха.
Меня зовут Олейна фом Эллерт, и я
обычный, ничем, помимо родословной, непримечательный человек.
Каштановые волосы, серые глаза, средний рост. Даже способность к
магии прошла мимо меня. Только с отцом повезло, и то в кавычках. Он
алхимик, специализирующийся на изготовлении ядов и противоядий, а
потому передал меня под опеку известному целителю — Рюгамине
Сейшелину.
Откуда ж папа знал, что я захочу
связать свою жизнь отнюдь не с целителем, а с его братом, которого
я узнала под выдуманным именем Сир.
С ним я сидела за одним столом и
изучала родной язык братьев. Сир посмеивался над моим выговором, но
не терял надежды обучить меня саадскому. В конце концов, мне
предстояло остаться в Сааде на всю жизнь, неважно за кого из них я
выйду замуж.
— Почему я должна жить в доме
Сейшелина? — я недовольно надула губы.
— Это временная мера, — он ткнул
меня когтем в кончик носа. — Зайка, через неделю я перевезу тебя к
себе. Обещаю. А пока надо подождать немного и убедиться, что отцу
нет до нас дела.
— Но Сир, — заныла я.
— Рёмине, — поправил он. — Это моё
настоящее имя. Тебе тоже следует обращаться ко мне так.
Я покорно опустила голову и
вернулась к чтению детской сказки. Однако в мыслях продолжила звать
Рёмине привычным именем, которым его мне представили при первом
знакомстве.
Сир сказал, что стоит начинать с
самых простых текстов, а потом уже переходить к более сложным. И
его не заботило, что читаю я куда лучше, чем произношу.
— Пока не будет правильного
произношения, ты так и не научишься понимать, что говорят, —
назидательно говорил он, выпятив указательный палец вверх и ласково
мне улыбаясь.
Сегодня я очень скучаю по этой
улыбке. Глядя на него, я не понимаю, когда свернула не туда, а,
разглядывая себя в зеркале, задумываюсь о том, когда успела
измениться сама. Я не стара, всего-то десять лет прошло со дня
нашего знакомства, а в волосах уже серебрится седина. В моих
волосах, он, конечно, мало изменился. Нелюди, вообще, почти не
меняются за столь малый срок для их жизней.
— Госпожа, — робко зовëт Эрин, моя
верная служанка, единственная, кому я могу доверять во всë ещë
чужой стране. — Все собрались, пора вам выходить.
Она права. Я неохотно покидаю
туалетный столик и свои покои. Спускаюсь в огромную залу дворца,
где ярко горят магические светильники. Выхожу перед гостями, высоко
подняв голову и держа спину ровно, как подобает императрице. Чинно
приветствую пришедших на бал и одариваю тёплой улыбкой своего
супруга. Он кланяется мне, тогда как император никогда и никому
кланяться не обязан. Берëт мою ладонь в свою крепкую руку и дарит
костяшкам мимолётный поцелуй. На губах его играет привычная
фривольная улыбка, но вот глаза остаются холодными. Возможно, и я
держусь слишком скованно. К счастью, никто из гостей не замечает
возведённой между нами стены. Кто выстроил её первым? Как мы дошли
до этого?
Когда-то давно, когда я ещë не
ощущала этого холода между нами, мы так сильно тянулись друг к
другу. Да, тогда, в том самом маленькой домике всë и начало
ломаться, хотя, на первый взгляд кажется, что то было рождение
великой любви.
— В этом нет смысла, — отвечала я
тогда, пародируя Сира и тоже выставляя указательный палец. — Если б
я не умела читать, то никогда б не узнала, что наши отцы заключили
сделку.
— Тут ты права.
Зажмурив яркие, синие глаза, Сир
воздел руки к потолку и потянулся, подобно гибкому коту. Солнечный
свет добавил бликов иссиня-чëрным волосам мужчины и отметил полосой
света его закруглëнные назад рога. Сир запрокинул голову,
демонстрируя длинную шею и яремную впадину, а я подалась вперëд,
неосознанно желая приблизиться к любимому. Мне нравилось в нëм всë:
от узковатых глаз миндалевидной формы до чернеющих к кончикам
когтей на длинных, тонких пальцах; от низкого, вечно весëлого
голоса, до умелых и ловких движений во время боевых тренировок.
Даже то, как мастерски и скоро Сир создавал вокруг себя купол
тишины, или прятался в тенях, сливаясь с ними.
