– Бей, рыжий! – звонкий мальчишеский крик прорвался сквозь невнятный гул трибун.
Рыжий мальчишка в синей футболке, словно получив разрешение, с размаха врезал по мячу ногой. Десятки глаз зрителей неотрывно следили, как потёртый чёрно-белый мячик взмыл в воздух и описал пологую дугу, явно намереваясь влететь в ворота.
– О-ох! – вдохнула толпа на трибуне.
Но мяч влетел не в сетку, а прямиком в руки вратаря в жёлтой футболке.
– У-у-у! – разочарованно загудела половина зрителей.
– Ура-а! – радостно завопила другая половина.
Илья вздохнул и выбрался из-под трибуны, откуда наблюдал за матчем. Играли первый и третий отряды. Но его, Илью Можейко, в команду не пригласили. Головой он понимал, что не пригласили играть в футбол потому, что он толстый, неуклюжий и совсем не спортивный. Такие в команде ни к чему. Но в глубине сердца всё равно дрожали обида и разочарование.
«Не позвали – и ладно! Не очень-то и хотелось», – успокоил себя Илья и ушёл со стадиона, оставив за спиной игроков и яростно болеющих зрителей.
Детский летний лагерь «Солнечный» занимал довольно обширную территорию на берегу реки. Между медными стволами стройных сосен прятались несколько двухэтажных жилых корпусов из серого кирпича. У каждого отряда был свой корпус.
Длинное одноэтажное здание столовой тонуло в зелёных кустах сирени. Рядом с ним притулился небольшой домик с устрашающей табличкой над входной дверью: «Изолятор». Он предназначался для медицинских работников и заболевших детей, если таковые найдутся. Но Илье казалось, что изолятор – это что-то про тюрьму и заключённых. Даже вид роскошной клумбы и густые цветочные ароматы, которые улавливал нос при приближении к этому дому, не сглаживали впечатление.
Но сердцем лагеря, несомненно, была большая площадка в центре и футбольное поле за ней. На площадке каждое утро отряды выстраивались на линейку. Под звуки гимна происходил подъём российского триколора. Здесь же проводились всякие мероприятия – конкурсы, игры, соревнования, коими был забит до отказа каждый день.
Илья заметил на скамейке, что стояла на краю площадки, одинокую фигуру Акима Гордеева, уткнувшегося в смартфон и никак не реагировавшего на вопли и крики со стороны футбольного поля. Мальчик направился к нему.
На душе было так тоскливо, что оставаться в одиночестве совсем не хотелось.
– А ты чего не смотришь матч? – спросил он, плюхнувшись на скамейку.
Аким скосил карий глаз на Илью, мотнул головой, откинув длинную тёмно-русую челку, и пожал плечами:
– Больно надо! Чего там интересного?
– В общем-то ничего интересного! – согласился с ним Илья и тяжело вздохнул. – А ты чего делаешь?
– Музыку слушаю.
– А мне дашь послушать?
Вместо ответа Аким вытащил из правого уха беспроводной наушник и протянул Илье. Тот вставил наушник в левое ухо и покосился на экран смартфона в руках Гордеева. Там под ритмичную, но однообразную музыку танцевали ребята из популярной группы.
Вскоре оба мальчика, сосредоточившись на музыке, стали синхронно покачивать головами и притопывать ногами, словно заворожённые звучащей песней.
Аким Гордеев демонстративно отказывался участвовать в жизни отряда «Вымпел» (кто придумал такое дурацкое название?). У него недавно развелись родители, и вместо привычного отдыха всей семьёй на тёплом море Акима отправили в детский лагерь. Отец заявил, что будет работать всё лето без отпуска. А мама сказала, что ей надо побыть одной и прийти в себя после судебных разбирательств. И даже бабушка, когда парень попытался возмутиться и отказаться, стала уверять, что детский лагерь – это прекрасно, просто замечательно! И ещё долго с восторгом вспоминала своё собственное пионерское детство.
