В погоне за миражом: почему мы ищем идеал
Представь, что ты собираешь пазл. У тебя в руках есть несколько деталей – они настоящие, их можно потрогать, они имеют свою форму, цвет, иногда даже небольшие дефекты. Но вместо того чтобы соединять их, ты достаешь рекламный проспект, на котором изображена идеальная, яркая и недостижимая картинка. И ты начинаешь бесконечно примерять свои реальные детали к этому нарисованному миражу. Они не совпадают. Они кажутся тебе неправильными, уродливыми, бракованными. Ты злишься на пазл, который у тебя есть, и мечтаешь о том, который на картинке. Вот так примерно мы и подходим к любви. Мы с детства учимся гоняться за миражом. Нам вручают красивый буклет с изображением идеальных отношений, а когда мы сталкиваемся с живым человеком и реальными чувствами, мы разочарованно пожимаем плечами – что-то пошло не так. Это не совпадает с картинкой.
С чего начинается эта погоня? С самых первых лет. Сказки – наш первый и самый мощный учебник по отношениям. Принц на белом коне сражается с драконом, находит Золушку по туфельке, будит Спящую красавицу от магического сна. В этих историях есть четкий сценарий. Все просто. Есть препятствие, есть его преодоление, и дальше следует счастливая жизнь без подробностей. Никто не показывает, что происходит после свадьбы. Как принц и принцесса учатся договариваться, кто выносит мусор, как они переживают бытовые ссоры или периоды охлаждения. Нет, только «жили долго и счастливо». Этот код записывается в наше подсознание. Мы усваиваем, что настоящая любовь – это грандиозное, масштабное чувство, которое решает все проблемы раз и навсегда. Что она приходит в один миг, как удар молнии, и после него не требуется никаких усилий.
Потом к сказкам подключаются фильмы и сериалы. Здесь мираж становится еще изощреннее. Сценаристы делают все, чтобы удержать наше внимание. Они создают идеальное свидание на фоне салюта, монолог на испанском под балконом, погоню в аэропорт для признания в любви. Они мастерски обрезают самые скучные и рутинные части отношений, оставляя лишь конфетно-букетный период и кульминационные примирения. Мы не видим, как герои молча сидят вечерами, уставшие после работы. Не видим, как они ссорятся из-за несделанных покупок или невыключенного света. Нам показывают квинтэссенцию страсти и романтики, лишенную всего человеческого, всего обыденного. Мы начинаем верить, что если в наших отношениях нет этой кинематографичной плотности событий, значит, с ними что-то не так. Значит, это не та любовь.
А затем на сцену выходят социальные сети, довершая начатое. Это уже не просто пассивный просмотр чужой истории. Это интерактивный мираж, в котором мы сами участвуем. Мы видим ленты друзей и знакомых, заполненные идеальными кадрами. Улыбки, объятия, завтраки в постель, подарки, путешествия. Мы сравниваем свою повседневную реальность с чужой отборной, отретушированной версией жизни. Мы не видим слез за кадром, ссор после фотосессии, скучных будней, которые скрываются за одним удачным кадром. Мы начинаем думать, что у всех вокруг отношения более яркие, правильные и успешные, чем наши. Это создает ощущение, что ты отстал, что ты проигрываешь в этой всеобщей гонке за счастьем. И ты снова смотришь на своего партнера с вопросом: почему наша жизнь не так идеальна, как у них?
В итоге в нашей голове формируется некий конструктор идеального партнера. Мы собираем его по кусочкам из образов, увиденных в кино, прочитанных в книгах, подсмотренных в инстаграме. Он должен быть одновременно нежным и сильным, страстным и надежным, спонтанным и предсказуемым, успешным и с кучей свободного времени для нас. Он должен читать наши мысли, предугадывать desires, всегда говорить нужные слова и никогда не ошибаться. Этот образ не имеет ничего общего с реальным живым человеком из плоти и крови. Реальный человек устает, у него бывает плохое настроение, он может быть неуклюжим или не сказать вовремя нужных слов. Он не вписывается в собранный нами конструктор. И вместо того чтобы познавать уникальность этого реального человека, мы начинаем его переделывать. Мы злимся, что он не соответствует картинке из нашего воображения.
