«Положи меня, как печать на сердце
твое, как перстень на руку твою: ибо крепка как смерть любовь,
люта, как преисподняя…» Соломон
Вильямина отошла от зеркала и снова
поправила корсет платья – легкого, расшитого жемчугом, с кружевными
рукавами. Родители ее жениха Таерана лично выбирали и оплачивали
кремовый материал, а еще кружево, жемчуг и нанимали портних в
городе.
Девушка тяжело вздохнула и, взяв со
стола гребень, принялась расчесывать светлые, серебристые волосы. В
голову лезли мрачные мысли. Она попыталась сосредоточиться на
будущей свадебной прическе, но в свете предстоящих событий прическа
выглядела чем-то незначительным, не стоящим внимания.
«Завтра, под прикрытием широкой
свадьбы, этот дом станет местом встречи пятерых искупителей…» –
думала Вильямина, беспокоясь за ритуал больше, чем за саму свадьбу.
Всего один день и она станет одной из них, одной из искупителей,
одним из вечно гонимых магов вне закона. Смешно! Как смешно и
страшно! Больше десяти лет искупителей называют магами-ренегатами и
обвиняют, в том, что их магия прорывает брешь между миром живых и
мертвых! А еще обвиняют в истощении Великого источника, откуда все
маги черпают силу; обвиняют в служении злу, в кровавых
жертвоприношениях, в похищении детей и прочей ереси.
Рука Вильямины крепко, до боли сжала
гладкий гребень, с редкими зубцами. Еще не поздно отказаться! Еще
можно повернуть назад! Ведь ее никто не заставляет! Это ее воля!..
Ее ли?
Она зажмурила глаза, до мельчайших
деталей вспоминая разговор с женихом. Таеран и его семья – все до
единого были искупителями, они долго не решались открыть Вильямине
свою тайну, однако открылись, доверились ей, когда поняли, что у
девушки есть мощный магический потенциал. Нужно было лишь пройти
инициацию. Вообще-то это считалось противозаконным и каралось
незамедлительным уничтожением. Если бы маги-крушители пронюхали про
готовящуюся инициацию, то…
Вильямина отшвырнула гребешок и
плеснула в лицо воды из кувшина, совсем позабыв про то, что на ней
необычной красоты и стоимости платье. Еще вчера она давала себе
обещание, что будет пылинки с платья сдувать, а сегодня уже на
платье красовались темные пятна.
«Хорошо, что это всего лишь вода!» –
подумала Вильямина, рыская по шкафу в поисках полотенца. Все-то
здесь для нее новое, хотя уж вторая неделя пошла, как ее привезли
из соседней общины Веймеров.
Поиски полотенца наконец отвлекли ее
от навязчивых мыслей, из-за которых в груди просыпался вязкий,
тягучий страх за свое будущее, за будущее своей семьи. Теперь
родители Таерана и ее родители. Как жаль, что своих настоящих она
никогда не видела, отец умер от страшной болезни вдали от родного
дома, мать уехала в город за лучшей жизнью, оставив двухлетнюю
Вильямину единственной живой родственнице – матери отца, бабушке
Полуле. Оставила и с тех пор о ней не было ничего слышно. Перед
смертью бабушка Полула шептала, что невестка в столицу, в Скайдар,
переехала, но Вильямина не знала, что делать с этой информацией.
Ехать в столицу и искать чужого по сути человека? Каким образом и
зачем, если все связи прерваны? Если бы мать хотела, то могла бы
приехать, а то все шестнадцать лет ни цветка (они были магическими
и рассказывали получателю все, что хотел отправитель), ни личного
визита. Они-то с бабушкой адреса не меняли. Только почти две недели
назад Вильямина съехала из родного дома с нехитрым скарбом в дом
будущего мужа. Не своевольно, а по приглашению свекра и свекрови. И
жениха, разумеется.
Вильямина аккуратно сняла платье,
оставшись в одной нательной рубахе, специально пошитой под платье с
декольте. Оно сильно смущало девушку, однако будущая свекровь,
выбирая фасон платья, сказала, что в городах носят декольте гораздо
смелее, чем то, которое было у свадебного платья Вильямины.
