Глава первая.
Висяк
Я сидела на полу, чувствуя, как
трясутся руки, вытирающие свежую лужу крови. От моего дома с
сиреной отъезжали машинки с мигалками, увозя мою личную жизнь,
которая вдруг решила разнообразиться. Уезжала моя личная жизнь в
места не столь отдаленные, но и весьма не приближенные. И возможно
даже на приличный срок!
Это сколько сейчас? Пол
одиннадцатого? А ведь еще в шесть часов вечера ничто не предвещало
беды. Беда пришла в шесть часов десять минут, когда я вышла
покурить на крыльцо.
Я чиркнула зажигалкой и спрятала ее
в карман халата. Одинокая женщина имеет полное право отметить
переезд бокалом вина и сигареткой. Пока я медитировала на свое
одиночество, расслабив булочки, меня схватили прямо на пороге
собственного дома!
И уже пару мгновений меня уже
затаскивали в дом таинственные любители одиноких женщин. Видимо, в
силу интеллекта, они решили, что в свои тридцать лет с небольшим я
отложила значительную сумму на похороны мечты о прекрасном принце,
и молодости заодно. Поэтому буду рада любому мужику. Даже
грабителям.
Судя по алчным взглядам, хоронить
молодость я собиралась с размахом, наняв кучу плакальщик среди
замужних подруг, заказав киллеру целый оркестр, выдувающий что-то
очень печальное. Какую – нибудь «Оду к двадцати кошкам!», или
увертюру «Да здравствует женатый любовник». А может, это был
отрывок из балета: «Белые тапочки»? Я точно еще не решила.
Когда я очнулась после встречи с
чужим кулаком, меня уже привязывали к стулу, намекая на то, что
«сидеть тебе в девках до конца своих дней». И взглядами тонко
анонсируя, что это – не так уж и долго.
Кусок скотча решил сделать в будущем
мне посмертную эпиляцию верхней губы. Поясок от халатика намекал,
что пусть я и очень одинокая женщина, но руки распускать не
следует.
- Где деньги? – спрашивали меня,
пока я молча кивала в сторону кошелька, лежащего в сумке. Сколько
их тут? Пятеро? Отлично! Пятьдесят рублей на пятерых - это же
ого-го какая сумма!
Это я сейчас так спокойно об это
рассказываю, а в тот момент меня действительно тихо приобнял добрый
дедушка Кондратий. И чуть не уволок в неотложку.
Самое интересное, что руки мне
завязали спереди так, словно делали это впервые в жизни. Я в
кадетке так шнурки завязывала.
В кармане халата спокойно
лежал телефон. Мое три дня как новое жилье торжественно обыскивала
целая банда. Один из вломившихся, в маске сделал мне первую
эпиляцию верхней губы, оторвав скотч:
- Где деньги, золото? – хрипло
спросил он. У меня в мыслях пронесся ментоловый крем для проблемной
кожи после эпиляции.
- Ничего нет, у меня зарплата
маленькая, - вздохнула я. – Вы мне хоть двадцать рублей
оставьте на проезд на работу.
- И где ж так мало зарабатывают? – с
издевочкой поинтересовался будущий сиделец.
- Шью и иногда сажаю всякие
цветочки, - спокойно заметила я, пока все искали глазами швейную
машинку.
– А вот что я шью и насколько
глубоко сажаю, вы это узнаете очень скоро, - добавила я, глубоко
вздохнув.
Я нашарила телефон и украдкой
набрала последний номер. Это был номер моего начальника, с которым
обсуждали очень рабочий момент.
«Не бросай меня! Я не переживу
этого!». Дорогие девушки, когда вы бросаете женатых, помните, что
жена всегда поймает! О чем он, собственно и узнал из первых
уст.
Странно, но бардак есть, а в кошелек
даже не полезли проверять. И сумку не перетряхнули. Это наводило
меня на странные мысли.
- Ах ты, ментовка! Мочить ее надо! –
дерзко заявил товарищ в маске.
- Я и так уже влажная! -
усмехнулась я, чувствуя, как мне снова залепили рот скотчем.
Немного погодя скотч снова отодрали.
- Почему отдираем только с одной
стороны? У меня вторая еще не продепелирована! - заметила я, глядя,
как бардак разрастается, а ущерба никакого. Даже золотую цепочку с
шеи не сняли.
