Чужое прошлое может напомнить о себе
весьма удивительным способом. Я знать не знал эту женщину, которая
назвалась моей сестрой и была готова упасть передо мной… ну,
хорошо, перед тем, кого она считала братом, на колени.
А это было то, что я ненавижу больше
всего.
— Даже не вздумай! — крикнул я в
ответ на её реплику. — Никто и никогда не должен так унижаться! Ты
меня слышишь?
Она кивнула.
— Прости, брат! Отчаяние повергает
любую гордыню. Мне уйти?
Я чуть не застонал.
— Ты сказала, что тебе нужна
помощь.
— Да.
— И какой я буду брат, если отвечу
тебе отказом?!
Я посторонился, пропуская
женщину.
— Проходи. Думаю, нам есть о чём
поговорить.
Она достала из сумочки платок,
вытерла им выступившие слёзы и сделала осторожный шаг через порог
моей комнаты.
Войдя, посмотрела по сторонам.
— Ты один?
— Как перст. Не беспокойся, нам не
помешают.
Сначала хотел предложить ей снять с
себя что—то вроде жакета, но потом понял, что она ещё не успела
согреться.
— Я могу сесть? — спросила
гостья.
— Что за дурацкий вопрос! —
возмутился я. — Ты у меня в гостях. Извини, из меня плохой хозяин,
мне нечего тебе предложить… Если только немного кипятка.
— Я замёрзла, — призналась она. —
Горячая вода будет кстати.
— Тогда сиди и жди! Я скоро.
Я вернулся с двумя кружками, доверху
наполненными горячей водой. Слава богу, хотя бы с кипятком проблем
нет.
В прошлой жизни я был весьма
непритязателен. Да и много ли нужно обычному менту? Жена умерла,
дочка вышла замуж… Если не считать работы, по сути больше ничего у
меня и не было. Приходил один в пустую квартиру, падал без сознания
на диван, утром просыпался, завтракал и на службу.
А потом вдруг случился сердечный
приступ, и вот я из двадцать первого века оказался отброшенным на
сто лет назад, аккурат в самое начало НЭПа.
И теперь вдруг выяснилось, что у
меня вроде как есть родня…
Настоящий Георгий Быстров тоже от
сибаритства не страдал. Но в этот момент меня накрыло чувство
страшной неловкости — это было всё, что я мог ей предложить.
— Бери, только не обожгись, — всучил
я кружку гостье.
Она обхватила её обеими руками и
сделала маленький глоток. Только сейчас она заметила повязку на
моей руке.
— Тебя ранили, братик?
— Пустяки! — отмахнулся я. — Просто
зацепило. Иначе тебе пришлось бы меня искать по больницам.
Мои слова её успокоили.
Она снова продолжила пить кипяток,
аккуратно дуя на него, прежде чем сделать глоток.
Я тем временем пытался вспомнить,
что знаю о сестре. Ларчик с памятью Быстрова открываться не хотел,
в голове остались лишь скудные крохи информации, которую когда-то
сообщил мне предатель Баштанов, настоящую личность которого мы пока
не установили.
Итак, что мне известно: мы в
страшной ссоре (это подтверждается словами самой сестры), она вроде
как живёт в Петрограде и давно со мной не общалась.
Стоп! В Петрограде? Получается, она
приехала. Вахтёр Степановна сказала, что сестра спрашивала обо мне
ещё вчера, то есть она уже второй день как в городе.
— Где ты остановилась? — спросил
я.
Она слабо улыбнулась.
— Я приехала на поезде ещё вчера.
Хорошо, что остался твой адрес. Сразу приехала сюда, а тебя нет.
Пришлось заночевать на вокзале.
— Ты бы сказала на вахте, что моя
сестра. Тебя бы обязательно впустили…
— Я даже не была уверена, что меня
впустишь ты, — опустила она глаза.
— Почему?
— Что — «почему»? — удивилась
она.
— Почему мы поссорились? Хотя,
прости, я задам тебе другой вопрос. Он покажется тебе странным, но
я чуть погодя всё объясню.
— Задавай, — с напряжением в голосе
сказала она.
— Как тебя зовут?
— Екатерина… Катя, — машинально
ответила гостья и сразу спохватилась: — Георгий, что с тобой? Ты
был так зол на меня, что забыл моё имя?
— Брат не должен злиться на сестру,
— сказал я. — Пожалуйста, ничему не удивляйся, но… Пару недель
назад меня контузило. Ранение было куда серьёзнее, чем это, — я
показал на руку. — Валялся без сознания несколько дней. А когда
очнулся понял, что у меня провалы в памяти.
