Утро выдалось промозглым. Серая пелена тумана окутывала производственные корпуса химического завода «Сибхимсинтез», скрадывая очертания труб и металлических конструкций. Алексей Соколов, главный инженер предприятия, стоял у окна своего кабинета на четвёртом этаже административного корпуса и задумчиво смотрел на безликую массу тумана. Сорокалетний мужчина с проседью в тёмных волосах и жёсткими складками вокруг рта выглядел уставшим. Вчерашнее совещание по новой экспериментальной технологии затянулось до позднего вечера, а сегодня предстояло запустить первую опытную линию.
Тихий стук в дверь прервал его размышления.
– Алексей Михайлович, разрешите?
Маша Петрова, оператор технологических процессов, стояла на пороге с папкой документов. Молодая женщина с аккуратно собранными в хвост русыми волосами и внимательными серыми глазами казалась сосредоточенной и немного встревоженной.
– Заходи, – кивнул Алексей, отворачиваясь от окна. – Что там с расчётами по новому катализатору?
– Показатели лабораторных испытаний обнадёживают, но… – Маша помедлила, подбирая слова, – есть некоторые аномалии в результатах.
– Какие ещё аномалии? – Соколов нахмурился, принимая папку из её рук.
– Скачки энергии при достижении критической точки реакции. Они не укладываются в прогнозируемые значения.
Алексей пролистал графики и остановился на диаграмме с резкими пиками.
– Странно, – пробормотал он. – Такого не было на предварительном этапе.
– Именно. И ещё… – Маша замялась, но всё же продолжила, – я проверила эти показания трижды, и каждый раз при тестовой активации системы меня не покидало ощущение… не знаю, как объяснить… будто что-то неправильное происходит с пространством рядом с реактором.
Соколов вскинул брови:
– С каких пор мы используем субъективные ощущения как аргумент в техническом анализе, Мария Андреевна?
Маша слегка покраснела, но взгляд не отвела:
– С тех самых, когда научные объяснения не дают полной картины происходящего.
– Маша, Маша… – Алексей покачал головой. – Я ценю твою интуицию, но сегодня у нас первый запуск линии с комиссией из министерства. Ты же понимаешь, что стоит на кону?
Да, она понимала. Государственное финансирование, будущее завода, их собственное благополучие – всё это зависело от успешной демонстрации нового метода синтеза. «Сибхимсинтез» находился на грани закрытия последние три года, и только проект «Феникс» – так на заводе называли новую технологию – давал надежду на спасение.
– Понимаю, но…
Телефон на столе Соколова зазвонил. Алексей поднял трубку:
– Да, Елена Сергеевна. Уже иду.
Он положил трубку и посмотрел на Машу:
– Елена собрала всех в конференц-зале. Комиссия прибудет через час. Продолжим этот разговор позже.
В конференц-зале уже собрались ключевые сотрудники завода. Елена Орлова, главный технолог, женщина за пятьдесят с внимательным взглядом и безупречной осанкой, стояла у интерактивной доски. Виктор Иванов, мастер основного участка, нервно барабанил пальцами по столу. Рядом с ним сидели начальники смен и лабораторий.
– Наконец-то, – произнесла Елена, когда Алексей с Машей вошли в зал. – Времени в обрез.
– Ситуация под контролем, – заверил Соколов, хотя внутри шевельнулось беспокойство. – Что по готовности системы?
Виктор перестал барабанить пальцами и выпрямился:
– Технологическая линия подготовлена. Персонал проинструктирован. Все показатели в норме.
– Все ли? – тихо спросила Маша, разворачивая на столе распечатки.
Виктор метнул в неё раздражённый взгляд:
– Если у тебя есть конкретные замечания по работе моего участка, Мария Андреевна, то высказывай прямо.
– Мы фиксируем аномальные энергетические всплески, – Маша положила перед ним графики. – И это происходит именно на твоём участке, Виктор.
