– Стой! Стой, рожа пушистая!
По брусчатке, лихо лавируя между людьми, транспортом и гужевыми животными неслось что-то очень юркое и очень мохнатое.
– Стой, кому говорят!
За этим чем-то очень мохнатым, почти так же ловко и быстро мчался парень.
– Хвост купирую, паршивец!
Что-то очень юркое и очень мохнатое почему-то решило, что во всем городе нет лучшего места спрятаться от преследования, чем моя юбка.
ВЖУХ!
И я растерянно застыла посреди улицы, оглядываясь и пытаясь понять, что это такое ко мне жмется. Острая мордочка, ушки на макушке, длинный хвост, хитрющие глазищи. Цвета зверь был ну совершенно непонятного, потому как где-то вывалялся во всей грязи мира. С трудом я все же опознала в беглеце лисенка, с которого ручьем текла грязная вода, пачкая все вокруг. Мое платье в том числе!
– Ну-ка иди сюда! – почти что прорычал подошедший ко мне парень, смотря на лисенка так, словно тот ему должен кучу денег и отдавать не собирается. Убийственно смотря, в общем.
Меж тем лисенок выполнять требование не собирался. Наверное, чувствовал угрозу, исходящую от парня. Впрочем, я тоже эту угрозу чувствовала. От парня буквально исходили эманации гнева, кажется, даже камни брусчатки поежились от его присутствия.
Хотя, справедливости ради, парень был хорош собой, и это легкое бешенство ему очень даже шло. Передо мной стоял высоченный широкоплечий платиновый блондин с ярко-зелеными глазами и по-мужски красивыми чертами лица. Волевой подбородок, прямой нос, упрямые губы, вот это вот все. Я бы даже тихонько вздохнула от восхищения, если бы прятавшийся за мной лисенок не обтирался о мою одежду и не пытался превратить мои прекрасные дорожные ботиночки в болотные сапоги.
Одежда на парне была без опознавательных знаков – ни гербов, ни нашивок, и социальный статус определить не представлялось возможным, а потому я, как хорошо воспитанная магесса, решила быть предельно вежливой. Мало ли какая титулованная особа тут за зверьем гоняется? Кто этих местных знает.
– Ваша лиса? – поинтересовалась я.
– Моя, – процедил парень, прожигая зверя взглядом.
Я покосилась на лисенка и попыталась отойти с линии взгляда, чтобы не мешать этим двоим выяснять отношения между собой. Но лисенок дураком не был и понимал, что моя юбка – последний рубеж защиты от разъяренного парня. А потому удивительно синхронно пододвинулся вместе со мной, сохраняя и дистанцию, и разделительную юбку между собой и парнем.
– Что-то не похоже, – заметила я.
– А вы посмотрите повнимательнее в эту наглую пушистую рожу, – ответил парень, не сводя с лисенка взгляда.
Я последовала совету, но пушистая рожа не выглядела наглой. Беззащитной, впрочем, она тоже не выглядела, зато выглядела хитрющей и немножечко довольной. Как будто сожрал всех окрестных куриц и цыплят разом.
– Он что, забрался в курятник? – предположила я.
– Какой курятник? – не понял парень. Даже взгляд от лисенка отвел и посмотрел на меня.
Кажется, впервые за все время разговора посмотрел, потому как всю суровость как ветром сдуло. И сосредоточенно-злое выражение лица, с которым наверняка обычно платиновые блондины голыми руками душат жутко грязных лис, исчезло. Зато появилось другое – немного удивленное и немного задумчивое.
– Ваш, – предположила я.
Ну просто иначе зачем гнаться за жуть каким грязным лисенком по городу?
– Мой? – парень удивленно вскинул брови.
– Или не ваш? – озадачилась я.
Снизу раздалось фырканье, подозрительно похожее на смех. Блондин мгновенно разъярился:
– И хвост купирую, и уши!
Угроза на лисенка не подействовала. Наоборот, он поплотнее прижался ко мне! Мог бы обхватить лапками за ногу – наверняка бы обхватил.
– Леннарт! – к нам подъехала шикарная карета, из которой высунулся рыжий, точно медная монетка, парень. – Ну ты чего? Опаздываем!
