- Есть прекрасный жемчужный ожерелий!
Смотри, господина, каждый жемчужна – белый, как молоко! – мой отец
нахваливал товар, а я едва сдерживала смех, слушая, как он
коверкает эльфийскую речь. – Такого нигде не найдете, это вама
любой скажет! Лучший ювелира среди гномов – это вы ко мне,
господина, ко мне!
- Ты лучший, что ли?
- Сама лучший, господина! Ювелира
Багз! Багз и сына – лучшие мастера во всем королевстве!
Покупатель был эльфом, и папаша
старался напоказ, выдавая иногда такие перлы, что я кусала губы,
чтобы не засмеяться, а смех так и лез наружу, проклятый.
- Ожерелье мне нравится, - сказал
покупатель раздумчиво, - и вот это тоже нравится. Я возьму оба – и
из жемчуга, и из топазов.
Когда он достал бархатный кошелек и
высыпал на прилавок горсть золотых, мы с папашей переглянулись.
Смеяться сразу расхотелось, а что касается папаши, он едва не забыл
про гномий акцент:
- Если желаете, господин мой… у нас
иметь еще кое-что, что мы держима для особых покупатель.
- Что-то лучше этого? – спросил эльф,
и в голосе его чувствовался явный интерес.
- Горазда, горазда лучше, господина!
– сказал папаша таинственно и кивнул мне: - Сына, принеси две
шкатулка.
Я выскользнула из лавки и пробежала
по коридору до тайника. Оглянувшись на всякий случай (хотя, кто
сможет проникнуть в наш дом?! Ведь мы с папашей сами делали замки!)
я простучала по кирпичной кладке, и один кирпич тут же уехал в
сторону. Запустив руку в тайник, я достала те самые шкатулки, о
которых говорил отец. Что ж, если покупатель решил раскошелиться,
то сегодня у нас будут телячьи отбивные на ужин!
Быстрой ногой я вернулась в лавку и с
поклоном передала отцу шкатулки. Папаша не любил, когда я вертелась
поблизости, если приходили покупатели, но тут я не смогла заставить
себя уйти. Ведь в этих шкатулках лежали броши, которые сделала я, и
мне страшно хотелось посмотреть, как покупатель отреагирует, увидев
их.
- Только для вас, господина, только
для особых покупателей, - сказал отец, пододвигая светильники,
чтобы показать товар во всей красе. – Это мой лучший работ. Я вижу
– вы ценителя, вы понять и почувствовать.
Он нажал на крохотные выступы на
шкатулках, сработала хитрая потайная пружина, и крышки медленно
поднялись.
Я осталась, чтобы посмотреть на
покупателя, когда он увидит броши, а вместо этого уставилась на них
самих, как будто увидела в первый раз.
Две розы – алая и белая, вырезанные
так тонко, что походили на настоящие цветы. Белая – из прозрачного
лунного камня, красная – из граната. На их лепестках, словно капли
росы, блестела бриллиантовая крошка, рассыпая сполохи искр.
Казалось, что повеяло нежным ароматом цветов, и стало свежо, как от
только что выпавшей росы.
С трудом оторвавшись от созерцания
украшений, я посмотрела на покупателя.
Эльф откинул капюшон, наклонившись
над прилавком, чтобы лучше рассмотреть броши, и я почувствовала
болезненный укол в сердце – он был удивительно красив. Эльфы сами
по себе дивный народ, и у них невозможно встретить не то что урода,
даже просто – некрасивого, но этот походил на драгоценную жемчужину
среди обломков перламутра.
Черты лица точеные, словно вырезанные
самым острым и тонким резцом по редкому белому мрамору. Глаза
миндалевидные, опушенные черными ресницами, прозрачные, как
изумруды – я готова была поклясться, что при дневном свете они
приобретут зеленый цвет, но сейчас, при светильниках, казались
золотистыми. Прямые брови – волосок к волоску, будто он только что
причесывал их щеточкой из свиной щетины, как эльфийские модницы.
Прямой нос с высокой переносицей – без единого изъяна, ровный, как
по линейке. Идеальный овал лица, твердый подбородок с ямочкой,
высокие скулы, четкий абрис губ, и в довершенье ко всему – целая
грива роскошных, пышных, светлых волос. Они лились с макушки, из
капюшона, падали на плечи эльфу, на прилавок, и распространяли
аромат мускуса и толченого янтаря. И цветом они напоминали янтарь –
золотисто-рыжие. Наверное, на солнце они утратят красноватый отлив
и покажутся настоящим золотым потоком.
