«Подарите повелителю Дерры эту
девушку», – раздался в моем наушнике металлический голос
переводчика.
Я была единственной женщиной в зале,
но, когда прозвучало это требование, я в растерянности огляделась
по сторонам, а затем в упор посмотрела на одного из девяти глав
Совета, черноволосого, высокого и красивого арха. Он тоже не
спускал с меня глаз. Казалось, в них я читала странную смесь
раздражения и азарта.
– Что он сказал? – повернулась я к
переводчикам: – Уточните. Немедленно!
Эхо прокатилось по сводчатому
потолку, громогласно зазвенело о стены, завибрировало под ногами и
ударило в меня. Почти смертельно.
Это просто трудности перевода,
Ульяна. Даже не сомневайся.
Мы, люди, не настолько хорошо знаем
язык, на котором общаются главы межгалактического сообщества.
Переводчики активно клацали по
клавишам, а я покрывалась испариной в надежде, что все
обойдется.
«Подарите повелителю Дерры эту
девушку», – вновь прошелестел голос в моем наушнике.
Сердце забилось в груди так сильно,
что сбилось дыхание.
Повелитель Дерры?
Это который, черт возьми?
Я почувствовала, как жар поднимается
из живота, охватывает все тело и предательски проступает на щеках
румянцем.
Мой взгляд судорожно пробежался по
лицам глав Совета, а мысли ураганом закружили в голове, не давая
сосредоточиться на главном – мне нужно что-то ответить. А затем
вокруг меня будто схлопнулся вакуум – мой взгляд столкнулись с
глазами беловолосого хмурого незнакомца.
Сердце в груди сжалось до размеров
микрона.
Это он.
Повелитель Дерры.
И, кажется, он меньше всего
заинтересован в том, чтобы получить в подарок землянку.
С самого утра все только и говорили
о дипломатической миссии на орбитальную станцию космического
сообщества.
Моя блузка прилипла к телу, но я
даже не шелохнулась, когда Марк Одинцов распахнул папку и испытующе
взглянул на меня. Я сидела на стуле, закостенев от напряжения.
– Снова вы, – вздохнул Одинцов.
Снова я.
Его рука с зажатой в пальцах ручкой
бесшумно отстукивала по столешнице – это была уже пятая наша
встреча. Предыдущие закончились тем, что Одинцов счел меня
неподходящей кандидатурой для космической программы
«Проксен[1]».
– Я полностью готова, – сказала
я.
Одинцов покривил губами. Он был
слишком заносчив, чтобы признать меня достойной. Как руководитель
полетов, он мог выгнать меня сию же секунду хотя бы за то, что я
смотрела на него без должного уважения.
– За эти два месяца вы успели
поучаствовать в нескольких пикетах и митинге за поддержку
международных и межвидовых инициатив, – произнес он. – Вы больше
десяти раз подавали документы на участие в программе
межгалактического сотрудничества. Что ж, я вынужден…
– Только не пытайтесь снова отказать
мне, – раздраженно процедила я.
Сердце у меня надрывно забило, а
горло сдавил неприятный спазм, заставивший мой голос зазвучать
хрипло.
– Я ксенобиолог, лингвист, а также
специалист по культуре межвидового взаимодействия, – выпалила я. –
Вам нужна моя помощь. Вы и сами это знаете.
О, на тонких губах Одинцова
мелькнула усмешка, способна подвести меня к убийству.
– Вы ошибаетесь, мы в вас не
нуждаемся, – он самодовольно откинулся на спинку кресла, скрещивая
на груди руки.
Удивительно узкий черный пиджак
натянулся на его локтях, а воротничок белоснежной рубашки врезался
ему в горло. Несмотря на то, что Одинцов был вечно выглажен,
причесан и гладко выбрит, он казался мне совершенно
непривлекательным. Даже его идеальное лицо и цепкий взгляд, от
которого теряли голову многие женщины, вызывали у меня
отвращение.
– Кроме того, вы слишком вспыльчивы,
– произнес Марк, закрывая папку с моим досье, которое все это время
лежало перед ним, – и не дипломатичны.
