— Ярик, не уезжай, Ярик! Как же я тут без тебя один…
Всю дорогу от этих слов брата щемило сердце. Поднял на руки,
обнял, прижал к себе, поцеловал пухлые детские мокрые от слёз
щёчки.
— Я буду приезжать к тебе, Ромка. И ты ко мне, как обустроюсь.
Ты жди, ладно? И ты же не один, вон у тебя малые брат с сестрой,
мама, папа.
— Так они маленькие совсем, с маленькими не интересно... Я тебя
люблю.
***
Колёса поезда отстукивали свою прощальную песню. Всё старое
оставалось позади, в Москве. Дом, родители, братья и сёстры, годы
учёбы в школе, а потом в институте, специализация, первая любовь,
было уже в прошлом, а впереди новая жизнь в другом городе, на новом
месте, где всё зависело только от него. Яр смотрел в окно, ехать-то
всего чуть больше часа, ну, может, около двух. За день можно
смотаться туда и обратно, да даже работать в пригороде, а ночевать
дома. Но это вряд ли.
Он сам выбрал район для жилья, потому и работу туда искать ехал.
Солнечногорск как раз то, что нужно. И станция, на которой
выходить, называется Подсолнечная. Всё созвучно. Говорят и озеро
там красивое, и природа.
Нет, не был там никогда Ярослав. Да вообще особо нигде не был. В
Турции один раз, после того, как отец женился на Дашке. Они его с
собой брали в отпуск. Это у них свадебное путешествие такое было.
Номер соседний с родителем и новой мачехой, пляж, солнце и море.
Тёплое, ласковое, необыкновенное.
А Дашка нормальной оказалась и отца любила. Видно же.
За окном мелькали деревья…
Вспомнил, как хотел убежать в лес и затеряться — давно было, лет
в двенадцать. Но не ушёл, отца жалко стало.
Ярослав отогнал не самые приятные воспоминания.
Теперь лес воспринимался иначе, манил загадочностью и малиной.
Да, очень хотелось малины живой с куста, сладкой и сочной. Как раз
конец лета, можно и в лес прогуляться, и малину эту самую найти.
Главное, определиться с работой и с жильём. Наверно, сначала с
работой.
Вот прямо с вокзала направится в местный отдел Управления
здравоохранением. Спросит про вакансии и выберет. Врачей не
хватает. А у него и диплом с отличием, и сертификация после
ординатуры.
В кармане завибрировал телефон. Достал, посмотрел на
определившийся номер матери. Отвечать не хотелось, но мать же, куда
деваться.
— Да, мама, доброе утро.
— Ты действительно собираешься уехать? — Она даже не
поздоровалась от возмущения. — Яр, что за глупости! Неужели твой
отец не хочет найти тебе хорошее место? Или ты просто не можешь
жить с ним и его оравой детей? Я ему всё сказала, что думаю. Купил
бы тебе квартиру. Отец он или кто. Он обязан, понимаешь…
— Мама, не начинай. Я взрослый. Я сам принимаю решения и
благодарен папе, что он мне позволяет определять свою жизнь
самому.
— Люди рвутся в Москву. А ты бежишь неизвестно куда. В какую
дыру ты собрался? Я твоя мать и я обязана знать, где мой сын.
— Я сообщу, когда устроюсь. Мама, я взрослый. Пойми ты это, в
конце концов.
— А на день рождения Кости ты приедешь?
— Будет видно. Не могу ничего обещать. — Ярослав зажмурился, как
от боли. Он не хотел продолжать разговор, портить себе настроение,
но от неё так просто не отвяжешься, и она мать. Она дала ему жизнь
и любит по-своему, наверно…
Он перестал слушать то, что она говорила, изредка поддакивал, но
эмоционально просто отключился. Ведь ничего нового, кроме того, что
он обязан ей сообщать, делиться, почитать и уважать её, он не
услышит. А как можно почитать и уважать человека, который давно
стал чужим, хоть и носит это имя — мать? Всё-таки он вышел из
себя.
— Мама, я тебя выслушал. А теперь выслушай меня. Я сделаю всё
так, как решил. Увидимся — поговорим. Если я буду в городе, то
Костю поздравлю.
Она ещё пыталась что-то сказать, но он отключился.
