Утром в комнате становилось так жарко, что даже распахнутые окна
не помогали. Высокая влажность и горячее солнце превращали долину
Тедеско в настоящий парник. Неудивительно, что семья славилась
богатыми урожаями и отвозила свои продукты даже к имперскому двору.
Тира каждый день просила Диану наполнять вазочки кусками льда и
расставляла их по комнате, надеясь снизить температуру. К вечеру
становилось терпимее, но утреннее солнце вновь превращало всё
поместье в жаровню.
Большую часть дня Тира проводила у озера, в тени деревьев и в
прохладе. Адаму там было хорошо, он крепко спал, изредка требуя
еды, и почти не плакал. Кинг сказал, что во сне он собирает магию
со всего мира, набирается сил и крепнет, и очень скоро его магия
начнёт проявляться. Немного пугало понимание, что её крошка сын —
особенный, до чертиков опасный и сильный маг, но пока он слаб, то
будет целью для других, желающих заполучить себе его силы. Магия в
их мире ослабла, почти исчезла, и редко когда дети обладали хоть
каким-то даром. А в Адаме течёт кровь многих представительных и
властных домов.
Тира немного переживала, что Адаму не хватит магии для подпитки,
но Кинг уверил, что всё работает наоборот — чем больше Адаму
требуется, тем больше этой магии будет появляться. Адам будет
генерировать магию вокруг себя и подпитывать остальных. Тира сама
замечала, что с каждым днём её огонёк крепчает.
Замечательный тихий малыш нравился всем — а магические существа
и вовсе были от него без ума. Алька спал с ним в одной корзине, а
элементаль дежурил по ночам, укачивал или поправлял одеяло. Тира не
боялась оставлять малыша одного, выходя на утреннюю прогулку,
всегда была уверена, что о нём позаботятся и защитят.
Маленький беззащитный комочек радости. Вот как хотелось его
назвать. Тира любовалась сыном, возилась с ним всё свободное время
и только в заботе о нём находила утешение. Всё остальное... в
остальном жизнь в доме Тедеско претерпела существенные
изменения.
Эрика, молодая жена Лаара, шумная и жизнерадостная, перевернула
весь дом с ног на голову. Общительная и наглая, она требовала
внимания и уважения. И наложница стала главным объектом её
домогательств. Тира не знала, чем это заслужила. Возможно, Эрика
так пыталась с ней подружиться. Но Тире и шагу не давали ступить:
её тянули во все игры и шалости. Эрика требовала рассказать о
магии, о родах и даже о самых интимных вещах. А ещё ей очень
нравилось слушать клавесин, потому Тире пришлось вспомнить уроки
музыки и развлекать шумную невестку.
Но не это стало серьёзной проблемой. Намного больше Тиру
тревожила приехавшая в дом Офелия из дома Мартинелли. Младшая дочь
одного из братьев короля. Невеста Рэмиля.
Рэм привёз её, пока Тира приходила в себя после операции. Почти
декаду ей было сложно вставать. Из-за магии сына лекарства Кинга
почти не действовали и рана плохо заживала. Зато шрам остался
совсем крошечный, еле заметная тонкая полоса. Раньше, когда
рождалось много сильных магов, в моде были платья со вставкой из
прозрачной ткани. Женщины хвастались количеством шрамов при дворе,
нередко эти шрамы дорисовывали, чтобы подчеркнуть плодовитость. В
последние столетия магов-лекарей не хватало даже для старшей
аристократии, и былые традиции канули в лету. Шрам после родов стал
редкостью.
Пока Тира поправлялась, её часто навещали Макс и София, помогали
с младенцем и развлекали разговорами. Рэмиль заглядывал редко,
целовал сына, спрашивал о её самочувствии и сбегал, пряча глаза.
Тира не хотела устраивать ревнивых сцен, но эмоции просто
разрывали: сейчас ей нужна была поддержка, любая помощь, а Рэм так
эгоистично устраивал собственную жизнь.
На столе её дожидались задания из академии, ей давно пора было
ими заняться, но Тира то и дело находила для себя отговорки: Адам
совсем кроха и ему нужна мама рядом, София в летний зной изнывает и
Тира проводила с ней время, а Макс хоть и не понимал этого, скучал
по истинной и то и дело прибегал, расспрашивать про Элизу.