– Не морочь ей голову, Канада! - фыркнула Марта. - Ты сел в
самолет или нет?
– Пока нет. Передай телефон Нике, пожалуйста!
– Не хочет она с тобой разговаривать, – с усмешкой заявила
добрая жена его брата. – Хотя-а… неблагодарное это дело стоять
между влюбленными. И невесту твою зовут Николь. Не коверкай
красивое имя.
– Говори! – приказала девушка с красивым именем.
Сейчас она его убьет, испепелит и развеет по ветру. Время в
Москве близится к полуночи, а он с недобрыми вестями о внезапно
задержавшемся рейсе.
– Ника, здесь снег, буран и погода нелетная. Я уже
зарегистрировался, распечатал бирку на сумку и прилечу девятого,
скорее всего.
– Девятого? – саркастически переспросили в телефоне. – Кто-то
клялся, что мое день рождения, а именно восьмое февраля, мы
проведем вместе.
– На работе сплошные форс-мажоры. Но билет я зарезервировал на
седьмое, просто…
– Да пошли ты его! – расслышал он пожелание Марты.
– Завтра мне не звони, – холодно закруглила беседу Ника и
отключила телефон.
Максиму захотелось спрятаться от чужих глаз, чтобы в одиночестве
пережить крушение надежд. Все-таки тяжело бороться за личное
счастье, когда ты находишься в семи тысячах километрах от невесты,
в пригороде канадского Торонто.
В аэропорт Пирсона Максим Канадин, для друзей – Канада, прибыл
на экспрессе загодя, но это не спасло его от неприятностей. На
взлетно-посадочной полосе бушевала метель, и рейс Торонто-Москва
задерживался из-за плохих погодных условий. Не его вина, но он
виноват... и долгосрочные планы Максима прочно увязли в
свежевыпавшем канадском снегу.
Последние рабочие дни в преддверии его отпуска были слишком
напряженные. Из-за аврала поездка в Россию отодвинулась на второй
план. Он понадеялся на удачу, а она махнула хвостом и улетела к
другому менее занятому и более счастливому соискателю.
Максим неприкаянно бродил по модернизированному терминалу среди
таких же разочарованных пассажиров, пил энную чашку кофе и надеялся
на чудо.
«Еще есть время. Вдруг метель утихнет, и я покину
Торонто...».
Чудо случилось. Пережив пересадки во Франкфурте и Стамбуле,
восьмого февраля, в половине девятого вечера, он покидал Домодедово
на такси, с каждой минутой приближаясь к цели путешествия. В
багажнике тряслась огромная сумка, на соседнем сиденье валялся
рюкзак, а на коленях лежали белоснежные розы ошеломительной
красоты, ровно двадцать пять штук.
«Ура, я победил. Восемнадцать часов пути. Устал жутко, зеваю
каждую минуту и немного тревожит то, что Ника отключила телефон,
поэтому свалюсь я к ней в постель большим сюрпризом».
Почему-то в полете Максиму совершенно не спалось: смотрел
фильмы, роман читал, с соседом разговаривал, а теперь его нешуточно
клонило в сон.
Такси выгрузило зевающего пассажира с внушительным багажом у
занесенного снегом подъезда и, яростно полыхнув фарами дальнего
света, умчалось в ночную тьму. Сначала счастливый путешественник в
приятном ожидании давил на кнопки домофона, но никто не отозвался
на его вызов. Пришлось доставать ключи, самому открывать тяжелую
дверь и подниматься лифтом на шестой этаж.
В подъезд нежданный гость проник, а вот в квартиру не
получилось. Ключ не входил в замочную скважину и при ближайшем
рассмотрении Максим определил, что замок меняли. Он долго звонил в
дверь, потом атаковал телефон, но все его попытки достучаться до
любимой девушки оказались безуспешными. Разочарованный и усталый,
путешественник пристроил сноп белых роз на подоконнике, спрятав их
за пластмассовыми вазонами с переросшей геранью, присел у стены и
провалился в короткий сон. Проснулся он с затекшей шеей и мутной
головой, целую минуту таращился на циферблат часов, соображая, чего
десять? Вечера или утра?
