“Вот это я удачно зашла!”, – глупая фраза неизвестно откуда
бьется в мозгах.
Ну какая же это удача, когда на моих глазах мой любимый муж
изменяет мне с пышногрудой девицей.
Ноги просто приросли к полу, зубы сжались так, что, кажется,
сейчас раскрошатся. Я дезориентирована, полностью сбита с толку.
Моргаю, пытаюсь пошевелиться, пальцы сжимаются в кулаки.
Первое мое желание – ворваться в комнату и разнести там все к
чертям.
– О да! Киса, ты куда горячее моей фригидной старушки, –
выдыхает мой муж.
Эта фраза действует на меня как ушат ледяной воды.
То есть старушка – это я. Еще и фригидная! Я, которая уже вторую
неделю не могу склонить своего благоверного к исполнению
супружеского долга! Я, которая ежедневно ходит в фитнес-зал и
поддерживает форму для любимого!
Мне вдруг не к месту вспоминается сцена из фильма, где муж
изменил немолодой жене. А когда она их застукала, они еще и
насмехались над ней. Как мне было ее жалко тогда, она казалась
такой униженной.
Ну нет! Я не могу, не смогу вот так рыдать и биться в истерике
пред ними обоими, на радость молодой подстилке и всему персоналу
нашей гостиницы.
А еще я боюсь. Боюсь ужасно саму себя. Сейчас мне хочется их
просто растерзать на мелкие клочки. Я боюсь, что не смогу удержать
себя в руках.
– Ты только скажи, крошка, я мигом свою каргу выгоню и женюсь на
тебе, – стонет муж. – Давай, продолжай.
Боль такая сильная, что, кажется, сейчас порвет меня на клочки.
Я больше не могу ее вынести. Я зажимаю рот кулаком, чтобы не
закричать от этой невыносимой боли.
Пытаюсь разглядеть соперницу. Они меня не видят, потому что я
стою в небольшой прихожей в номере. А вот я их хорошо вижу в
большое зеркало, которое висит на стене.
Девушка, сидящая на моем муже, вдруг оборачивается, и на секунду
мне кажется, что она меня заметила. Но нет, она снова откидывает
голову назад и надрывно стонет. Как будто вот сейчас подохнуть
собралась.
Я не могу, не могу сейчас принять это и осознать. Знаю, что
поступаю глупо, но делаю шаг назад и тихо выхожу из номера.
Бегу к лестнице, ведущей к черному входу. Хоть бы сейчас не
встретиться с персоналом, но сейчас время обеда и, похоже, все
отдыхают от дневной жары.
Я сбегаю по лестнице, чудом не переломала ноги и, скрываясь под
деревьями, бегу к своей машине. Рыдания рвутся из горла, слезы
застилают глаза.
Как же так? Как так могло получиться? Я срываюсь с места и мчусь
по трассе. Надо успокоиться, надо взять себя в руки, иначе
разобьюсь.
Я тороплюсь уехать от этого места подальше. Словно надеюсь, что
если буду гнать достаточно быстро, эта грязь ко мне не прилипнет.
Словно я смогу вернуться в сегодняшнее утро, когда я еще находилась
в счастливом неведении, когда хихикала в предвкушении, надевая на
себя новенький и жутко сексуальный комплект нижнего белья, готовясь
сделать сюрприз любимому мужу.
Только все зря, не вернуть время вспять и пленку не открутить
назад. Я никогда не смогу забыть его с другой, в постели, на том же
месте, где лежала я.
Я не помню, как вернулась домой, как долго рыдала на нашей
огромной супружеской кровати. Очнулась, только когда на улице стало
совсем темно, опустошенная, выбитая из привычной жизни,
сломленная.
Я встаю с кровати и, не включая свет, плетусь на кухню, наливаю
воду прямо из-под крана и жадно пью. Слезы, словно этого и ждали,
снова начинают литься из глаз.
Надо умыться, надо привести себя в чувство. Иду в ванную, шаркая
ногами, чувствую себя столетней старухой. Долго смотрю на себя в
зеркало.
“Да, Арина, ушла твоя молодость. Вот и муж по молодым пошел, –
говорю я себе, – пора заворачиваться в саван и ползти на
кладбище”.
Звук моего голоса разрывает тишину и приводит меня в чувство.
Внутри, в сердце, в душе зарождается сопротивление. Так
неправильно, так быть не должно!
