Глава первая: К’Рэйг
На фото эта женщина выглядит еще воинственнее, чем ее гневные
посты в социальных сетях. Там она жалит мою несчастную, забитую
работой и грядущими выборами тушу, словно ядовитый дикобраз,
удивительным образом совмещая деловой официоз и насквозь
пропитанную желчью иронию. Тоже исключительно вежливую и
официальную, так, что даже всей моей стае юристов не удалось найти
к чему прицепится. Ни к единой запятой.
Я бросаю на стол увесистую пачку снимков, откидываюсь на спинку
кресла и, прикрыв глаза, воскрешаю в памяти ее последний словесный
выпад. Как она там сказала? «Чиновник с большими амбициями и
маленькой совестью»? «Лунник, претендующий на роль солнца?» Но это
все «цветочки» в сравнении с моим любимым: «Мужчина с
микроскопической буквы «м». Не маленькой, а именно
микроскопической, как будто во всем выводке нашей лунной братии
именно я – самое мелкое ничтожество.
Помню, когда прочел этот гневный выпад, то впервые в жизни
заинтересовался рукой автора. Не буквально, конечно, но испытал
настоящее желание поближе познакомиться с женщиной, осмелевшей
настолько, чтобы не бояться в открытую нарываться на грев будущего
сенатора.
До выборов меньше месяца, но их итог очевиден и закономерен.
Хотя, конечно, вся эта история с приютом, если ее не прикрыть
по-тихому, может заметно расшатать мой фундамент. И без того
порядком подпорченный недавним «желтым» скандалом.
Стук в дверь заставляет отвлечься от воспоминаний о незабываемых
ощущениях, которые я получил вместе с порцией очередного гневного
выпада госпожи Шереметьевой. После короткого «да!» в ответ, мой
помощник возникает на пороге, в очередной раз напоминая о том, что
некоторые лунники подозрительно сильно смахивают на тени: такие же
долговязые, нескладные, бледные и едва живые. Если бы я не знал
этого парня так хорошо, то ни за что бы не поверил, что в столь
тщедушном теле может скрываться такая железная хватка и расчетливый
циничный ум.
— Присаживайся, - взглядом указываю на кресло напротив. – Где
остальные?
Ответа ждать не приходится – вереница мох адвокатов тянется
вслед за ним, и еще Маша – моя маленькая умная секретарша. Будь ей
хотя бы лет тридцать и будь она хотя бы на половину отмеченной
луной – я бы, вероятно, сделал ради нее исключение не заводить
романов на работе. Но в мои «сорок плюс один» я уже давным-давно
даже не смотрю в сторону женщин младше тридцати. И сделанное ради
Валентины исключение лишний раз подтвердило – нельзя выходить за
флажки, особенно установленные собственной рукой. Уверен, будь она
хотя бы «тридцать плюс» - наш тайный роман не стал бы достоянием
общественности и поводом, из которого А’Льта – моя невеста –
раздула грандиозный скандал в свою пользу.
Еще одно правило, которое я теперь тоже внесу в свой список, –
никогда не заключать договора с женщинами. Ни на каких
условиях.
Последним в кабинет заходит Ш’Ирен, мой племянник, и занимает
место в кресле у дальней стены.
Можно начинать.
— Лори. – В ответ на свое имя мой помощник заметно бледнеет. –
Твой комментарий.
Он сначала прижимает к губам большой палец, потом пару раз
неудачно откашливается. А когда начинает говорить, его голос
заметно дрожит. Что опять же загадка для меня, потому что пару дней
назад этот нескладный парень несколькими крепкими словами едва не
размазал журналистку, которая пролезла на пресс-конференцию со
списком нерегламентированных вопросов.
— Я проверил все записи в кадастровых книгах – здание давно было
заброшено и находилось на балансе города.
— Дальше, - поторапливаю я, потому что обо всем этом я догадался
и без него.
— У меня есть все документы, заверенные человеком из
мэрии...
— ... который, кстати, уже не работает, - перебивает мой
племенник, заметно иронизируя.
